Зоя Светова: "Все так же, как прежде: вышки, на вышках вертухаи и вертухайки с оружием. Овчарки, контролеры в камуфляже. Осужденные в телогрейках с личными бирками. Около каждой зоны стоит большая елка, освещенная разноцветными лампочками...."
За этот год нам показали многое, что может произойти с теми, кто не согласен жить по-путински. В стране еще есть психбольницы, где живы воспоминания о карательной медицине. Некоторые врачи всегда готовы выполнить указания сверху и оградить общество от "неугодных".
Искусство отдельных судей выносить решения против нарушителей общественного порядка в угоду представителей власти — отточено до совершенства. В арсенале репрессивных мер — по-прежнему служба в армии , как это было и в советские времена.
Объектом точечных репрессий в 2007 году, как правило, становились молодые люди. Их протестная активность волнует власть больше всего. В одном молодежном журнале главный редактор побоялся напечатать критическую статью про выборы: Кремль слишком внимательно присматривается к этому изданию — его читает продвинутая молодежная публика.
Впрочем, досталось и лидерам. Гарри Каспаров пять дней провел в милицейском изоляторе. Пока как административно задержанный. Вероятно, было принято решение показать лидеру «Другой России», на что власть способна в борьбе с несогласными.
За несколько дней до парламентских выборов в «Новой газете» была напечатана совершенно невероятная история о директоре школы из Омской области, которая была уволена с работы, потому что недостаточно убедительно отреклась от своего членства в неправильной партии. Ее упрекали в том, что она вовремя не вступила в «Единую Россию».
Появилось новшество: не нравится журналист, у которого нет российского гражданства, значит, отказываем ему во въезде в Россию. Не зря ведь несколько лет назад был придуман закон о новом железном занавесе для тех, кто позволяет себе ругать нашу родину. В общем, арсенал репрессий разнообразен и нетривиален, не всегда и догадаешься, что тебя ждет.
Можно, наверное, обращаться в суд. Но там, как говаривал Владимир Владимирович Путин, «замучаешься пыль глотать». Пощады по-прежнему никому нет. Тем, кто уже сидит, ни помилования, ни условно-досрочного освобождения. Каяться надо, а без раскаяния — сидеть в тюрьме и радоваться, что новое дело не возбудили.
До некоторых пор у оптимистов все же оставалась надежда на Европейский суд. На то, что его решения могут повлиять на российскую власть в критических случаях. Например, когда речь идет о жизни и смерти человека.
Известно дело Мурада Гарабаева , незаконно депортированного в Туркмению. После вмешательства Европейского суда по правам человека Гарабаева срочно привезли в Москву и через некоторое время оправдали. Случилась эта история несколько лет назад. Сейчас времена изменились. И Европейского суда власти уже не боятся.
Письмо Василия Алексаняна , юриста НК «ЮКОС», почти два года содержащегося под стражей без суда, несколько поколебало надежду на Страсбург. Европейский суд трижды требовал от российского правительства немедленно перевести Алексаняна в гражданскую больницу в связи с тем, что тот смертельно болен. Ему необходима химиотерапия. Кроме того, Алексанян ослеп и не в состоянии знакомиться с материалами дела. Судебные и тюремные власти упрямо игнорируют требования Европейского суда.
Алексанян пишет, что, кроме всего прочего, в тюремной больнице он заболел туберкулезом. Казалось бы, в 2007 году, в 70-летнюю годовщину начала сталинских репрессий, удивить нас уже нечем. Но письмо Василия Алексаняна вызывает оторопь. Неужели все, что пишет этот человек, правда? Почему такая жестокость по отношению к слепому, смертельно больному человеку? Только из-за того, что он работал в ЮКОСе? Письмо появилось на сайте пресс-центра Михаила Ходорковского. Его перепечатало несколько интернет-сайтов. Но, кажется, ни одна газета не посчитала нужным сообщить об этом документе.
Вспомните, сколько шума было вокруг письма Виктора Черкесова, посвященного «чекистскому крюку». Но письмо Алексаняна — документ посильнее письма Черкесова. Его бы следовало включить в новый учебник истории — в раздел, посвященный правлению Владимира Путина Когда читаешь письмо, первая мысль: механизм репрессий окончательно запущен, и остановить его уже ничто не сможет. Вторая и последняя мысль: никакие законы не действуют. Ни человеческие. Ни божеские.
Это очень хорошо чувствуешь в Потьме. Особенно когда едешь по дороге в поселок Парца, где находятся две женских колонии. В одной из них отбывает срок чеченка Зара Муртазалиева , которую обвинили в попытке совершения теракта в Охотном ряду. "Доказательством" на суде были фотографии, снятые самой Муртазалиевой и ее подружками, вместе с ней посещавшими торговый центр.
А в другой зоне сидит юрист ЮКОСа Светлана Бахмина , обвиненная в налоговых преступлениях, к которым она непричастна. И у Муртазалиевой и у Бахминой через несколько месяцев подойдет условно-досрочное освобождение (УДО). Ни ту, ни другую, скорее всего, не отпустят. Ведь не для того сажали, чтобы отпустить. Во всяком случае, в этих зонах осужденные прекрасно знают: освобождение возможно только после чистосердечного признания. Значит, признаться, что ты — террористка? Или признаться, что ты совершала налоговые преступления? Но ведь об этом же шла речь на следствии и на суде. Тогда не признались. Значит, признаться теперь, после нескольких лет заключения? А вдруг признаешься, а тебя «кинут», как это часто бывает? И суд откажет в УДО?
Дорога в поселок Парца лежит через несколько мужских зон, расположенных неподалеку от глухих мордовских лесов. Всего в этом краю 18 исправительных колоний. И существуют они там с 30-х годов прошлого века, когда был построен знаменитый Дубравлаг. Вид этой местности с тех пор мало изменился. Разве что в районном центре появился супермаркет, где можно купить продукты, чтобы отвести в зону.
Все так же, как прежде: вышки, на вышках вертухаи и вертухайки с оружием. Овчарки, контролеры в камуфляже. Осужденные в телогрейках с личными бирками. Около каждой зоны стоит большая елка, освещенная разноцветными лампочками. Начальники колоний вместе с сотрудницами едут на «новогодний огонек» в соседний поселок. А осужденные готовятся к Новому году, ждут передач от родственников, украшают свои бараки.
На выборах в Госдуму у Мордовии был поразительный результат: больше 100% избирателей проголосовали за «Единую Россию». Впрочем, в отношении базовых 100% все понятно: большая часть местного населения занята в пенитенциарной системе. Так было 70 лет назад. Так есть и сегодня.
Источник: "Ежедневный журнал"