…Прекрасно помню те дни и месяцы, когда учреждался "Мемориал". Я была членом его Ученого совета (сейчас сама почти не верю, что это было), дежурила в очередь с другими в крохотной душной комнате у метро "Аэропорт", принимая документы у родственников погибших. Хранить было негде, хранили дома, когда появилось помещение – сдавали…

…На Учредительной конференции Елена Георгиевна Боннэр и я в разных концах огромного зала подняли руки, чтоб предложить одну и ту же поправку к пункту Устава, где преступления сталинского режима (сейчас, как известно, предложено называть тоталитарную эпоху сталинской модернизацией) определялись как "преступления против человечности" (опять-таки – сегодня трудно поверить…). Против нашей "милосердной" поправки резко выступили дети репрессированных и они сами. Тогда на трибуну вышел академик Сахаров. Раздался его незабываемый голос: "Друзья мои! Я очень прошу вас принять эту поправку…"

Кончаю с мемуарным прологом, перехожу к ответам на вопросы.

Первый мне не очень понятен. Слово "просуществовать" вообще не очень к лицу такой организации и ее мужественным деятелям. "Мемориал" живет и действует, являясь неотъемлемой частью  постсоветской России.

Второе. Важная и продуктивная часть работы "Мемориала" – его справочные  издания; историки высокого класса Никита Петров и Арсений Рогинский не снижают планку, что особенно ценно. Чтение имен погибших у Соловецкого камня. Конкурс школьников под умелым руководством Ирины Щербаковой – очень существенная, плодотворная часть работы "Мемориала". (Если не ошибаюсь, сама идея была предложена когда-то Семеном Виленским?.. Если это так – стоило бы об этом упоминать). Но – суть дела в том, что тираж должен быть не полторы тысячи, а – десятки тысяч. И развезен (не разослан!) по большинству школ России. На это первоочередно надо искать и выделять деньги. 

Участие "Мемориала" в создании  печатных списков погубленных –  непременная, на мой взгляд, составная  часть его работы.

Последние годы в немалой степени пришлось посвятить борьбе с маразмом. Полностью поддерживаю позицию "Мемориала" относительно закона "об иностранных агентах" – надо добиваться его полной отмены.   

Предлагаю заняться специальной разработкой проблемы – что считать политической деятельностью. У нас в стране, как известно, большинство людей уверено: пойти раз в четыре года кинуть бюллетень в урну – это значит "заниматься политикой". Вот и прокуроры туда же – "Мемориал" занимается политикой, поскольку ставит цель "воздействовать на общественное мнение внутри  страны".  

Вот это воздействие – перехожу к последнему вопросу – и входит, на мой взгляд, в  "основные задачи сегодня".

У меня нет никаких сомнений в том, что сегодня приоритетной должна стать задача просвещения.

Опасный (будучи целиком человеком науки, не побоюсь этого слова) перевес в сугубо научно-издательский  уклон был очевиден уже в первый год работы "Мемориала" – у меня был об этом весьма резкий спор с руководителями, после чего я сделала свои "оргвыводы".

Но сегодня вопрос стоит гораздо острее, чем в начале 90-х. Общество  разделилось (по всем известным причинам, в результате настойчивой работы в этом направлении) на "умников", которые все знают, и преобладающую массу тех, которые знать ничего не хотят. 

"Мемориал" не должен спокойно продолжать свою  высококачественную научную деятельность в условиях, когда начата интенсивнейшая идеологическая обработка новых поколений – школьников.

Эти школьники ничего не знают про "Мемориал". Но все лучше и лучше относятся к Сталину – и  все меньше и меньше верят в миллионы невинно замученных.

Если "Мемориал" не "перестроит"  свою деятельность с учетом этого – для меня его место в российском обществе становится сомнительным.