Василий Ханевич, Томск: "Как это ни странно, Сталин до сих пор "положительно популярен", причем не только среди пожилых людей. До сих пор не произошло в массовом сознании нашего народа осознания масштаба катастрофы, произошедшей со страной и обществом после октябрьских событий 1917 года и партийно-чекистских дел 20-30-х годов..."

Без знания реального, а не мифологизированного прошлого мы не можем рассчитывать на цивилизованное будущее.

Как это ни странно, Сталин до сих пор "положительно популярен", причем не только среди пожилых людей. До сих пор не произошло в массовом сознании нашего народа осознания масштаба катастрофы, произошедшей со страной и обществом после октябрьских событий 1917 года и партийно-чекистских дел 20-30-х годов.

Репрессий почти никто сейчас не отрицает, но характер их, причинно-следственные механизмы трактуются в большинстве случаев предвзято, однобоко, поверхностно, как некое стихийное бедствие, в котором задействованы были, с одной стороны, "анонимные органы", а с другой – некие "контрреволюционные элементы".

И с одной и с другой стороны были не тысячи, а миллионы наших сограждан. Как понимать участие и соучастие в репрессиях и кого считать их жертвами? Мы этого пока не осознали и готовы винить в произошедшем кого угодно, но только не себя.

Конечно, неким действиям по десталинизации уже порядка двух десятков лет, Томская область в этом далеко не последняя: у нас был создан первый, ещё в период существавания СССР, мемориальный музей истории политических репрессий, начали издаваться первые в стране Книги памяти "Боль людская" (вышло 5 томов), в городах и селах области установлено несколько десятков мемориальных крестов, памятников и мемориальных досок репрессированным...

Но работа эта почти всегда основывалась на энтузиазме не слишком большого круга людей. При госпрограмме результаты были бы гораздо ощутимее.

Одной какой-то мерой не обойтись - должен быть комплекс. Так, для понимания прошлого должны быть открыты для исследователей архивы ЧК-НКВД, а также архивы МВД, где содержатся сведения о заключенных Гулага, ссыльных "кулаках" и депортированных народах.

Вопреки продекларированной доступности и открытости этих архивов – даже родственникам репрессированных трудно заполучить нужную им информацию - силовики ссылаются на закон "О персональных данных", по которому нужно подтвердить документами свое родство с репресированным.

Но сейчас с подобными запросами в основном обращаются не сами репрессированные, а уже их внуки и даже правнуки, в большинстве не имеющие требуемых документальных подтверждений.

На уроках истории школьникам учителя не должны говорить, что Сталин – эффективный менеджер. В большинстве российских городов не должны оставаться центральными улицы лениных, дзержинских, кировых, войковых, на самых видных местах не должно стоять памятников людям, виновных в гибели миллионов.

Часто можно услышать: давайте подождем, не будем торопиться, ещё очень много у нас тех, кто с этими именами на устах шел в бой в годы войны, затем поднимал страну из руин, потом штурмовал космос и осваивал целину…

Действительно надо помнить и воздать должное тем, кто воевал, трудился в тылу, восстанавливал руины, а не тем, кто об этом только рапортовал.

А между тем у нас вырастает целое поколение, которое родилось уже в другой стране и для них "цепляние" за изжившее себя и доказавшее свою историческую и нравственную несостоятельность "партийно - советское прошлое", по крайне мере, – странно.

Об авторе: Василий Ханевич – сопредседатель Томского общества "Мемориал" [1], заведующий музеем истории политических репрессий
О Томском музее политических репрессий [2]