Марек

Данута Пшевара и  Марек НовицкийДанута Пшевара: Написать воспоминание о Мареке. Эти слова я повторяю в мыслях вот уже почти четыре года1. Впервые я услышала их как заданную мне конкретную задачу сразу же после похорон Марека в октябре 2003 года. И с того времени это сидит во мне как "невыученная лекция". Я бралась за нее уже несколько раз и … все никак не могла справиться – как будто бы написание текста называющегося "Воспоминания", могло бы перенести Марека из группы друзей, людей, вместе с которыми я работаю, в группу "Дорогих ушедших". Я знаю, что это бессмысленно, что кроме всего Те, которые ушли на минутку или навечно (в зависимости от нашей веры или ее отсутствия) – живут именно в наших воспоминаниях и благодаря им; что для меня это они являются причиной, что Марек есть, что он улыбается или ворчит; что подсказывает что сделать или просто "молчит" вместе со мной. Только, черт возьми, как об этом писать?

 

 

Книга, посвященная Мареку, уже готова и чтобы "пойти" в печать, она ждет лишь моего воспоминания о нем, в котором мне надо еще раз попытаться заключить в нескольких десятках предложений МАРЕКА - человека, который был и далее остается для меня квинтэссенцией жизненной силы, энергии, оптимизма, веры в то, что можно добиться всего, о чем только возмечтаешь, что "хотеть - это на самом деле мочь", - это правда, а не хорошо звучащая максима. И этой истины не опроверг даже то, что Он проиграл с болезнью.

 

Чтобы дело окончить, надо его начать. С чего начать? Лучше с самого начала - "слышу" Марека.

 

Фото  предоставила Данута Пшевара Фото  предоставила Данута Пшевара Фото  предоставила Данута Пшевара
Фото  предоставила Данута Пшевара Фото  предоставила Данута Пшевара Фото  предоставила Данута Пшевара

 

 

 

  • 1980 год, Варшава, улица Шпитальная, 5 - здание Независимого Самоуправляющегося Профсоюза "Солидарность" Региона Мазовше, второй этаж, большой зал с клубящейся толпой людей, пришедших за советом, за плакатами, значками "Солидарности", чтобы посмотреть, узнать, "прикоснуться" к тому, что является первым легальным независимым профсоюзом в истории Польской Народной Республики.

    В их числе нахожусь и я, пробующая предложить свою активность Бартеку - руководителю группы консультантов Региона Мазовше. Я что-то говорила ему о том, что могу дважды в неделю по 4 часа посвятить общественной работе в Регионе, то есть приходить и делать то, что в данный момент потребуется (выдавать листовки, продавать значки, давать консультации или убираться). Бартек слушает меня одним ухом и что-то там не совсем впопад отвечает; а рядом с нами останавливается темноволосый парень (вернее, мужчина) во фланелевой клетчатой рубашке, в джинсах, одна штанина, подвернутая до колена (видно, велосипедист), с трубкой в зубах, Он прислушивается некоторое время к нашему разговору, спрашивает, кто я по профессии, теребит волосы и, бросив "пока!", уходит. Месяца четыре спустя, когда я работала уже вместе с Мареком в созданной им Комиссии Медиации Региона Мазовше - и пыталась совместить обязанности моей профессиональной работы с деятельностью в Регионе - я услышала от него: "В чем дело, черт возьми, ведь я сам слышал, как ты заявила, что тебе надо в неделю два раза по четыре часа, чтобы справится со своей работой, а остальное время ты можешь посвятить делам Солидарности - и теперь ты здесь нужна, вот и все".

     

    Комиссия Медиации (элемент более широкой структуры, какой была в Регионе Мазовше Комиссия Вмешательств и Медиации) - это было первое "солидарностное" детище Марека. Мы занимались посредничеством в спорах внутри Профсоюза, а в таковых не было нехватки.

     

    Другим его детищем было нечто совсем иного рода - Комиссия по Организации Акций Протеста Региона Мазовше. Марек, будучи медиатором внутри профсоюза "Солидарность", включался в организацию его внешних действий тогда, когда не оставалось уже ничего, кроме организованного, активного, но мирного протеста.

     

     

  • 3 августа 1981 года, Регион Мазовше - теперь уже на улице Мокотовской. Комната номер 4 на втором этаже - здесь работают обе руководимые Мареком комиссии - Медиации и Акций Протеста.

    Я прибегаю с работы на дежурство - в Регионе пустовато, в той части этажа, которую занимает Комиссия по Вмешательствам и Медиации, тоже. В комнате номер 4 рядом со стремянкой, ведрами с краской, кипой листовок и плакатов, стоит Баська Маляк и нервно натягивает на рукав бело-красную забастовочную повязку. Говорит, что Марек звонил с Рондо (площадь на перекрестке улиц Аллеи Йерозолимске и Маршалковска) и сказал, что все, кто "на ходу", немедленно должны туда явиться. Власти задержали колонну протестующих автомашин, запрещая проезжать у здания ЦК ПОРП. Колонна участвующих в протесте машин задержана на Рондо Йерозолимске/Маршалковска (центральное место в Варшаве).

     

    Мы идем с Баськой на Рондо. Здесь Марек разрывается на части - он ведет переговоры с командиром ЗОМО (Механизированные Отряды Гражданской Милиции), организует людей, чтобы обставить всю "занятую" нами территорию, вызывает рабочую охрану из металлургического завода Хута Варшава, организует снабжение для водителей, стоящих в задержанной колонне автобусов и легковых машин, и для десятков сочувствующих, которые пришли на Рондо (в результате кормили нас кухни двух фешенебельных ресторанов, действующих в расположенных рядом с Рондо гостиницах, и, что нас особенно трогало, варшавяне, приносящие продовольствие и горячий чай), находит грузовой прицеп (на следующий день на нем будут устраиваться концерты наших друзей-артистов). Марек не сходит с Рондо до самого конца протеста, то есть до 5 августа. С неразлучным в этой ситуации рупором в руке, он появляется повсюду, а все более хрипнущий, впрочем, очень характерный голос не умолкает до последних минут блокады.

    Вокруг Рондо толпятся тысячи поддерживающих протест варшавян, которых надо ведь чем-то занять и которым надо обеспечить, насколько это возможно, безопасность. Это удалось, не было сколько-нибудь серьезных конфликтов с ЗОМО. То, что протест не принес желательного эффекта - это уже совсем другое дело.

     

     

  • 7 декабря 1982 года - я у родителей. Звонит телефон - это моя подруга Марыля, двоюродная сестра Марека. Она выкрикивает новость: "Выпустили Марека, немедленно приезжай!"

    Марек провел в так называемом "интернате" почти год - он был арестован ночью, без пяти двенадцать, еще 12 декабря 1981 года в занятом тогда ЗОМО здании Региона Мазовше и провел в очередных местах заключения в Бялоленке (Варшава), в Кельцах, Заленже и снова в Бялоленке почти год. Впрочем, это "почти год" очень его сердило - "если уже держали, то могли бы подождать с этим освобождением до 13 декабря 1982 года - был бы круглый год, а не почти", - злился он полушутя, но, пожалуй, скорее всерьез.

    Я приехала к Марыле, где застала очень худенького, чтобы не сказать исхудалого, почти наголо остриженного Марека, как обычно, во фланелевой клетчатой рубашке, с неразлучной трубкой в зубах. Попивая "водочку" по случаю своего выхода на свободу, он пытался немедленно узнать, с кем и как можно наладить связь, чтобы начать "сговариваться". А на все наши замечания, что надо бы, может, подождать немного, так как наверняка за ним влечется "хвост", а "провалов" много, он говорил, чтобы не морочили ему голову, а впрочем, если не хотим вывести его на связь, то он и сам выйдет. Что, впрочем, и сделал неделю спустя, при случае направив нас обоих сотрудничать с группой лиц, готовящих доклад о нарушениях прав человека в Польше в период военного положения, то есть с Хельсинкским Комитетом в Польше.

     

     

  • Кажется, это был январь 1985 года (а может быть, декабрь 1984). Марек с конца 1983 года, наряду с другими видами подпольной деятельности, выпускает в самиздате газету "Законность". В этой газете он публикует, кроме сообщений о нарушениях прав человека, также результаты независимых следствий (ныне мы сказали бы: журналистских следствий). В 4-м номере "Законности" появилась статья о похищении лидеров подпольной "Солидарности" из г. Торунь. В одном из следующих номеров Марек хочет поместить продолжение сведений на эту тему - сведений, полученных в результате дальнейшего расследования. Он спрашивает, не поеду ли я с ним и Яреком Косиньским в район Торуни, чтобы продолжить поиск следов, позволяющих определить место пребывания похищенных. Один из ранее похищенных "неизвестными лицами" и подвергнутых пыткам деятелей "Солидарности" - Антек Менжидло - был готов поездить с нами по окрестностям города, пытаясь воссоздать путь, по которому его везли с завязанными глазами. Он думал, что ему это, может быть, удастся, так как во время езды он старался запомнить как можно больше подробностей. Мы договариваемся с ним на субботне-воскресную поездку. В условленный день приходит ко мне Марек и говорит, что есть маленькое затруднение - нет машины. Но это ничего, сейчас у кого-нибудь одолжим, и нет проблемы. Делаем тур по городу от знакомого к знакомому. Одолжить у кого-нибудь машину в то время в Польше, и то у кого-то из наших знакомых, - дело не простое, автомобиль это скорее предмет роскоши, а не нормальное средство транспорта. Мы с Яреком пессимисты и считаем, что делать нечего, надо отложить поездку, если не на этой, то на следующей неделе может удастся. Марек не принимает этого к сведению - ведь он условился с Антеком, которому согласиться на такой эксперимент было нелегко и которому нельзя морочить голову, а потом не приехать из-за пустяков. В конце концов, надо об этом писать сейчас, а не Бог знает когда, а притом в первую поездку можно потерпеть неудачу и надо иметь какой-то запас времени - мы должны ехать, вот и все. В пятом или шестом из подсказанных нам мест, глубокой ночью, нам удается одолжить машину. Его владелец, врач Марек Кутерский, заговоренный Мареком насмерть, качая головой, вручает Яреку ключики и техпаспорт машины. Мы едем, ведь же условились ехать. Дело удалось - результаты успешно проведенного следствия были опубликованы в № 6/7 "Законности", в феврале 1985 года.

     

     

  • Август 1990 года - Пальчев, близ Варки - первая Международная летняя школа по правам человека (пишу школа, хотя тогда мы называли ее лагерем). Большая комната на первом этаже особняка - 24 участника из республик СССР, а также Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Польши, а вместе с ними почти неотступно профессоры Виктор Осятыньский, Лех Фаландыш, Марек и еще один Марек (то есть Марек Антони Новицкий), Анджей Жеплиньский, а также немногочисленные еще тогда сотрудники Фонда и я. Мы работаем с утра до ночи, только с перерывами на еду - ежедневные лекции и дискуссии о правах и свободах человека в течение двух недель. И при всем этом присутствует Марек - по образованию ядерный физик, на практике правозащитник, который сам проходит тогда свой первый систематический курс по этой тематике. Он присутствовал на всех занятиях с утра до ночи, задавал тонны вопросов, втыкал палку в муравейник, брал на себя роль адвоката дьявола, задавая вопросы неудобные, сложные, касаясь вещей, которые трудно понять и принять к сведению людям, жившим до той поры в тоталитарных государствах (а такими были и мы, и остальные участники школы).

    В ходе работы следующей, 2-й Международной летней школы по правам человека, а также до этого - в первом выпуске польской Школы по правам человека, и во всех последовавших польских и международных школах, курсах и семинарах Хельсинкского Фонда, вплоть до 2003 года - лекцию на тему "Чем являются и чем не являются права человека" читал уже сам Марек.

     

     

  • 2000 год - гостиница "Космос" в Москве, организуемый Московской Хельсинкской Группой международный круглый стол, посвященный 30-й годовщине подписания Заключительного акта Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Множество гостей - главным образом правозащитников из Содружества Независимых Государств, но также и из других стран. Среди них мы, то есть Марек, Агнешка Клосовска и я. И, как обычно, выступаем в двух, а даже трех ролях, так как вместе с коллегами из Московской Группы и Голландского Хельсинкского Комитета пользуемся случаем, чтобы, наряду с участием в юбилее, провести еще один семинар в рамках рассчитанной на несколько лет совместной образовательной программы. И, как бы этого было мало, организовать и провести экзамен, завершающий весь цикл обучения (письменный тест и устный дополнительный экзамен). Это наша первая образовательная программа для непольских участников, которая будет заканчиваться нормальным экзаменом (участники очередных выпусков польской Школы сдают заключительный экзамен, начиная с первого выпуска в 1991 году, и для них это уже норма). Российские и белорусские участники нашей программы, хотя и мы с самого начала их предупреждали о серьезности экзамена, не поверили нам - они думали, что это испытание не будет настоящим экзаменом, а лишь его подобием.

     

    Тем временем Марек, чрезвычайно серьезно рассматривающий необходимость повышения профессионализма неправительственных правозащитных организаций в нашем регионе мира, не предусматривал никаких скидок, а любые попытки обернуть его вокруг пальца воспринимал как легкомысленное отношение к делу как таковому и притом к нему самому как человеку, что как немногое другое выводило его из себя, и то в крайней степени.

    Эффектов столкновения этих двух подходов к делу не пришлось долго ждать - это было для меня одно из труднейших испытаний с Мареком в главной роли. Трудно было назвать поведение Марека симпатичным, а удивление восхищавшихся им до этого участников курсов я долго еще буду помнить. Потом все выяснилось и думаю, что они тоже поняли, что Марек самым серьезным образом подходил ко всякому делу, которым занимался, и ко всем тем, с которыми что-то делал - но это было нелегко.

     

     

  • 8 июня 2003 года. Варшава, внутренний двор Уяздовского замка.

    Толпящиеся люди, на специально построенном подиуме председатель Фонда Роберта Шумана - Роза Тун, приглашенные гости. Мы ждем объявления результатов референдума о вступлении Польши в Европейский Союз. Я стою со знакомыми, с нами также Марек. Наконец, есть результат, в референдуме участвовало намного больше требующихся 50 процентов, то есть референдум состоялся, а поляки "за". Взрыв радости, у всех нас камень с души свалился. После всех радостных восклицаний, наших и Марека, он начинает передвигаться в сторону подиума. Подходит к Розе, она приглашает его на подиум и вручает микрофон. Марек говорит срывающимся от волнения голосом о том, сколь важен для всех нас и для него лично результат этого референдума. Он говорит, что это одна из важнейших целей, за которые он боролся. Он напоминает о содержащемся в Хартии Основных Прав праве граждан на хорошее управление и о том, что, правда, с этого времени также и остальные государства участники ЕС будут выступать в защиту основных прав в Польше, но нам надо и впредь заботиться об их соблюдении в нашей стране. Он сильно взволнован, так сильно, что наш общий друг спрашивает: "Что это такое происходит с Мареком - смотри, у него слезы на глазах!", и сам в смятении прячет взгляд. Столько эмоций в публичном заявлении Марека? Это действительно что-то необыкновенное. Мы не знали, в чем здесь дело. А Мареку уже известен был приговор, хотя до самого конца он не хотел принять его к сведению. Четыре месяца и два дня спустя он умер.

     

    ***

     

    Не знаю, как оценить эти извлеченные из моей памяти кинокадры - такие ли воспоминания имели в виду издатели книги, когда они просили меня написать несколько слов о Мареке. И хотя я знаю, что в таких текстах обычно пишут о человеке хорошо - или ничего не пишут, однако "из процессуальной осторожности" и чтобы хотя бы немного более полно представить образ Марека для тех людей, которые его не знали, я должна добавить, что помимо всего вышесказанного, Он был до крайности, неуемно беспорядочен. Об этом знают все, кто побывал когда-либо в его кабинете в Фонде, где на письменном столе и под столом, на журнальном столике, стульях и на полу лежали кучи бумаг, в которых только Он был в состоянии разобраться (а и то только иногда). Он терял все документы и бумаги, и поэтому надо было ксерокопировать абсолютно все, к чему только он прикасался. А при этом он испускал огромное количество дыма от выкуриваемых в несметном количестве сигарет, сигар и, в так называемом "между тем", трубок - и в малейшей степени не мог примириться с тем фактом, что у некурящих есть какое-то право на чистый воздух, что ...

     

    Данка Пшивара

     

    P. S. Я осознала, что солгала, когда написала, что Марек читал вводную лекцию в наших разнородных учебных мероприятиях вплоть до 2003 года. Эту лекцию, дающую исходные базовые сведения, а в то же время "заражающую" правами человека, Марек читает по сей день. Благодаря частному кабельному телевидению, которое записало эту лекцию и дало нам ее в подарок, мы можем показывать Его в ходе очередных выпусков наших школ. Можно Его также найти на нашем веб-сайте. Приглашаем - приходите на встречу с Мареком. Он учит теперь по адресу: www.hfhrpolmovies.home.pl.

    Bapшaвa, Oктябpь 2007 гoдa..
    Д. П.

     


    1Воспоминание из 2007 года.