Правозащитники и спецслужбы

Андрей Блинушов: "Пресса 18 июня на все лады комментировала слова заместителя министра внутренних дел генерал-полковник милиции Александра Чекалина, которые, действительно, выглядят маленькой сенсацией..."

"В рамках новой системы взаимодействия с гражданским обществом, МВД намеревается "закрепить" за каждой правозащитной организацией сотрудника Главного управления собственной безопасности министерства. В его обязанности будет входить немедленное реагирование на жалобы граждан и обращения к правозащитникам, касающиеся работы милиции".

ГУСБ или главное управление собственной безопасности МВД - спецслужба, призванная проводить гласную и, конечно, особенно негласную оперативно-розыскную деятельность, выявляя и пресекая преступную деятельность так называемых "оборотней в погонах".

Деятельность данного подразделения - "полиции над полицией" - долгие годы была достаточно конспиративной и обществу практически неизвестной. Лишь в последний год эту спецслужбу начали "пиарить" в СМИ и даже демонстрировать в новостных выпусках кадры задержаний и обысков милиционеров, проводимых сотрудниками ГУСБ.

Это свидетельствует о том, что на "самом верху", видимо, в администрации президента, решили, что пора поправлять имидж МВД. Или даже - действительно "очистить" органы от взяточников, костоломов и бандитских прихвостней. Предположим.

Но любое взаимодействие со спецслужбами - дело непростое. И потому, что работа спецслужб не любит огласки. И потому, что сотрудники ГУСБ привыкли иметь дело с агентурой, а не с гражданским контролем, предполагающим партнерские взаимоотношения и прозрачность.

Когда дело касается контактов правозащитных организаций и спецслужб - необходимо быть вдвойне аккуратным.

Действительно, многие правозащитники весьма скептически относятся к милиции и спецслужбам. Это не удивительно - членам правозащитных организаций лучше других известно, как обращаются в органах с гражданами, как пытаются скрыть факты убийств, пыток, коррупции. МВД тоже не остается в долгу: попытки гражданского контроля встречают весьма негативную, временами просто агрессивную реакцию, активистов обвиняют в некомпетентности и поиске скандальной славы.

Поэтому, прежде чем объявлять о начале взаимодействия правозащитников с УСБ, и, тем паче, приступать к такому сотрудничеству, необходимо понимать, каковы будут формы этого взаимодействия, какова ответственность сторон.

Генерал Чекалин упоминал о переговорах с федеральным Уполномоченным по правам человека (омбудсманом) Владимиром Лукиным. Было бы вполне логично на базе института Уполномоченного провести, например, встречу экспертов от правозащитных организаций и ГУСБ, на которой и выработать возможный договор о взаимодействии. (Но не о каком "прикреплении" офицера спецслужб к правозащитной организации и речи, конечно, быть не может).

Такой документ должен содержать вполне внятные положения: какую именно информацию и в какой форме правозащитные организации могли бы передавать сотрудникам ГУСБ; каким образом ГУСБ будет сообщать о принятых мерах; принципы прозрачности взаимодействия сотрудников ГУСБ и правозащитников; каковы нюансы предоставления информации прессе о тех или иных делах и так далее.

Иначе вся эта инициатива обречена на провал: ГУСБ захочет получать сведения, не предавая их огласке в прессе; правозащитники будут обвинять ГУСБ в попытках скрыть преступления сотрудников МВД, а граждане будут шарахаться и от тех, и от других.