Арсений Рогинский: "Мыслящим существом человека делает причастность к истории"
Арсений Рогинский, председатель правления Международного историко-просветительского и правозащитного общества "Мемориал": "Люди живут только в настоящем. Но я совершенно уверен, что лишь причастность к истории и ощущение себя человеком истории, а истории – как чего-то своего, близкого, делает человека человеком. Не гражданином, а мыслящим существом."
Это очень трудно. Как ощутить своей историю мира или – уже – историю своей страны, не на уровне лозунгов, а на уровне группы крови? Как ощутить своей историю того места, где ты живешь, – деревни, города?
И – совсем узко – как ощутить своей историей историю своей семьи? То, что было за 30–40 лет до рождения сегодняшних молодых людей, – это для них уже что-то необычайно древнее и как будто бы даже и не бывшее.
Мне кажется, что школьные уроки далеко не всегда помогают ученикам почувствовать историю своей – разве что уроки отдельных выдающихся учителей.
Можно обсуждать какие-то моральные проблемы, волновавшие людей в прошлом, сближать их с нынешними моральными проблемами или с какими-то политическими событиями, и все равно это будет всего лишь интеллектуальным упражнением, которое не сделает тебя кусочком великого движения под названием "история".
Это можно сделать только самому и своей собственной работой. И для меня главный смысл школьного конкурса в том, что дети сами начинают искать, добывать, сопоставлять, и цель у них – не написать диссертацию, которая повысит социальный статус и реализует интеллектуальное любопытство.
Цель простая, бескорыстная – узнать и понять. И в этом смысле очень важно, что конкурс не дает никаких преференций при приеме в вузы. Это чистый сюжет.
Ребенок должен сам перемолоть через себя, например, связку семейных писем, попытаться понять, что означает та или другая фраза в этих письмах, через рассказы родных или учителя. Или когда он не просто перескажет – это ведь довольно легко, – а сам восстановит историю какого-нибудь человека, который был.
Кстати говоря, многие работы, которые связаны с историей террора, или войны, или даже с отдельной человеческой жизнью, – не всегда глубокие и содержательные. Зачастую школьники просто перекладывают на бумагу послужной список: родился тогда-то, случилось то-то, вкрапляют в эту историю его женитьбу или замужество, какой-то несчастный семейный сюжет – этого недостаточно.
Но школьник – не кадровик. Его работа не должна быть развернутой справкой на могиле того, кого уже нет. Тут важно понимание.
А для понимания надо не просто влезть в биографию, но и начать задавать себе вопросы. И это счастье, когда их задает себе сам источник – через письма, дневники.
Очень важно сформулировать эти вопросы (и помочь в этом – функция руководителя, школьного учителя) и иногда хотя бы на некоторые из них получить ответы.
Потому что если человек научился задавать корректные вопросы к прошлому, то можно утверждать, что он сделал шажок, пусть небольшой, от человека не думающего к человеку думающему, к человеку в истории, а не болтающемуся бог знает как между телевизором и высокой зарплатой.
Это, по-моему, первое и самое главное.
А второе – знаете, XX век разбросал людей, разбросал семьи, а семья – это самое непобедимое из того, что есть.
Сталин пытался ликвидировать все горизонтальные связи, потому что одна из целей сталинской (она же советская) политики – это атомизация человека.
Ему страшно много удалось: разрушены профессиональные сообщества, разрушены общественные организации, разрушены любые формы консолидаций. Лишь одно устояло – семья. Семья – это то, что разрушить не удалось, несмотря на целый ряд нормативных актов по этому поводу.
К сегодняшнему дню семейные связи ослабли. Но в жизни вообще много чего бывает. Бывает, что бабушка поссорилась со своей сестрой, и две ветви семьи растут отдельно, потихоньку расходятся и ничего друг о друге не знают.
На самом деле стоит возникнуть чему-то горизонтальному, как не только ты ставишь клеточку в родословное дерево (это как раз то, что наши школьники под руководством учителей хорошо научились делать – вот эти клеточки рисовать, много-много клеточек).
Вопрос не в том, что ты узнал, что у тебя было не 12 родственников, а 120. А в том, что, готовя работу для конкурса, молодой человек вдруг выясняет, что с тетей уже никто десять лет не разговаривает, и он ей пишет письмо, а она отвечает. А потом находятся еще родственники, и еще, и еще.
И связи семейные, которые были утрачены, но которые нам так нужны (нам всем это очень нужно, даже если мы такие прожженные интеллектуалы-циники), – восстанавливаются.
Многие детские работы посвящены историям семей. Это говорит об устойчивости человека в мире, в истории, устойчивости хотя бы в горизонтальном пространстве под названием "семья". Мне кажется, это очень важно.
Источник: "Вести образования"
версия для печати
