Портрет на военном фоне

Член совета Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов подготовил к изданию и опубликовал в Интернете книгу фронтовых писем своего дяди – участника Великой Отечественной войны Олега Николаевича Радченко. Об этом с автором беседует корреспондент портала HRO.org Вера Васильева.

Над книгой Олег Орлов, которого назвали в честь его погибшего дяди, работал совместно со своей мамой, сестрой Олега Радченко Светланой Николаевной Орловой (в девичестве – Радченко).

Олег Николаевич Радченко родился 11 декабря 1918 в Москве. После окончания школы в 1937 году поступил на биологический факультет Московского государственного университета им. Ломоносова. В 1941 году связи с началом войны приказом ректора МГУ получил, как и другие его однокурсники, диплом без защиты дипломной работы. Был распределен в Центральный государственный тропический институт им. Е. И. Марциновского. Работал врачом-лаборантом в центральном донорском пункте Тимирязевского района. Был призван в армию в мае 1942 года, направлен в Великоустюгское военное пехотное училище (Великий Устюг, Вологодская область).

В феврале 1943 года Олег Радченко был направлен на Ленинградский фронт.

Погиб 14 июня 1944 года в звании старшего лейтенанта в районе деревни Каниаксен, выполняя задание командира полка по доставке боеприпасов во второй стрелковый батальон на западный берег реки. Он форсировал реку и, будучи раненным, продолжал выполнять задачу, несмотря на большую потерю крови. Наладил связь с командованием второго стрелкового батальона и обеспечил доставку боеприпасов на западный берег реки.

Умер в госпитале от тяжелого ранения в живот и поясницу.

За время прохождения службы в части Олег Радченко был награжден медалью "За оборону Ленинграда", орденом "Красная Звезда" и орденом "Отечественная война II степени".

 

Вера Васильева: Почему Вы сочли важным создать книгу фронтовых писем Вашего дяди, почему сделали это именно сейчас?

Олег Орлов: На самом деле мы работали над книгой не только сейчас. Она была нами давно написана, но состояла фактически только из подборки писем. Мы издали этот вариант небольшим тиражом, для друзей, знакомых, родственников.

Многие люди, которые читали это издание, говорили нам, что надо распространить эту подборку писем более широко, потому что эти письма – очень интересные документы, в них виден масштаб личности погибшего.

Олег Радченко погиб молодым. На фронт он ушел фактически с университетской скамьи. Но я постоянно сталкивался и до сих пор сталкиваюсь с тем, какую глубокую и светлую память он оставил во многих людях. Через 30 лет после войны, учась на биофаке МГУ, я с изумлением слышал, КАК его там вспоминали…

 

Олег Радченко. 1941 г.

Когда я читал письма, написанные им из армии матери (моей бабушке) и сестре (моей маме), оттуда на меня смотрела потрясающая личность. Человек, который, безусловно, стал бы гордостью отечественной науки. Если бы не погиб…На примере одного человека становится видна тяжесть потерь, которые понесла наша страна. Поэтому нам советовали сделать публикацию для более широкого круга читателей.

Я это сделал, но из-за громадного объема работы в Правозащитном центре "Мемориал" медленно. Юбилей Победы сыграл свою роль, он подстегнул меня потому, что очень много людей стали вспоминать своих убитых родственников, произошел всплеск памяти об этих людях.

Главное, что мы с мамой сделали нового в нынешней публикации – это дополнили письма другой фактографической информацией, показывающей, что же именно происходило на Ленинградском фронте, что происходило с 90-й дивизией, со 173-м стрелковым полком, в которых служил Олег Радченко, когда он писал то или иное письмо.

Эту информацию приходилось искать. Искали через Интернет, кроме того я нашел книгу воспоминаний командира 90-й дивизии Николая Григорьевича Лященко "Время выбрало нас", изданную в "перестроечный" 1990 год.

Очень хорошо, что он написал такую книгу, это редкий случай, когда комдив оставил интересные воспоминания – подробные, очень неплохо написанные и, в общем, насколько может это человек его положения, правдивые. Я нашел там немало и про 173 полк.

Поэтому я дополнил письма Олега такой информацией из источников, которые мне доступны. В результате получилось то, что получилось, и мы это опубликовали в Интернете.

Сейчас я должен немного доработать эту книгу, потому что есть еще вещи, которые туда можно вставить, в частности, о некоторых обстоятельствах жизни Олега в Великом Устюге, когда он там проходил обучение в Великоустюгском военном пехотном училище. Он же пишет, что во время пребывания в Великом Устюге познакомился с директором местного музея и бывал там во время редких отпусков, работал, даже помогал спасать сотрудникам музея иконы из разрушенных церквей. Это интересный момент, который показывает и Олега, и, в общем, жизнь провинциального города во время войны, и многое другое.

Про этот музей имеет смысл дополнить. Я нашел новые сведения и о директоре, и о его предшественнике, репрессированном в 1938 году, и о тяжелом обложении этого музея, на который все время давили, считая, что он распространяет слишком много клерикальной информации. Ведь музей хранил громадное количество икон, различных церковных предметов, которые туда свозились из разрушаемых, уничтожаемых вокруг церквей и монастырей. Именно поэтому важно, что Олег вспоминает, какой в Великом Устюге прекрасный музей, какие там прекрасные коллекции и редкие вещи были собраны в результате, к сожалению, уничтожения громадного пласта культуры и религии в России.

В результате получилась небольшая книга, которая, я надеюсь, говорит о многом. Не только об Олеге, но и о фронте, и о тяжести потерь, и о патриотизме, и о наплевательском отношении высшего командования к этим потерям.

 

В. В.: Меня поразило трепетное отношение Олега к храмам, к иконам. Вообще, мне показалось, что его письма очень душевные, если так можно сказать, неформальные, человеческие, бесконечно далекие от официоза, который мы сейчас наблюдаем вокруг в связи с 70-летием Победы…

О. О.: В том-то и дело, что нам хотелось показать живого человека, и письма это показывают. Это живой человек, со своими надеждами, со своими вполне очевидными трудностями. Человеку из интеллигентной среды, попавшему в армейскую среду, конечно, было нелегко. Он там с трудом обустраивается и постепенно начинает себя осознавать и позиционировать как офицер, выполняющий воинский долг. На него очень сильно и мощно повлияли и неудачное наступление июля-августа 1943 года, и удачное наступление в январе-феврале 1944 года, в которых его полк принимал участие, то, что он увидел на освобожденных территориях. Из писем видно, как человек меняется.

 

В. В.: Собираетесь ли Вы издать свою книгу в виде бумажного издания?

О. О. Да, наверное, небольшим тиражом мы это сможем сделать. Но надо ее чуть-чуть доработать. Думаю, что в ближайшее время мы ее доработаем и это сделаем.

 

В. В.: Как в Вашей семье отмечают День Победы? В своем блоге на сайте радиостанции "Эхо Москвы" Вы написали, что для Вас это прежде всего день скорби по павшим.

О. О.: Вам известно, что меня назвали в честь дяди, Олега Радченко. Когда я был еще ребенком, начал говорить: победа над фашистами, ура, замечательный день, великий день… Правда, конечно, великий день. Но мне бабушка и мама сразу сказали: ты знаешь, для нас это день, когда мы вспоминаем нашего убитого. И вот, как они встретили день 9 мая 1945 года. Вокруг ликующий народ, все кричат: "Ура", салют. А они сидят у себя в квартире, обнявшись, не имеют душевных сил выйти из дома и вспоминают Олега. Для них это день скорби, потому что не дожил, погиб. И 9 мая 1945 года они со слезами отмечали.

 

Февраль 1943 г. Фотография выслана из Ленинграда

В. В.: Что Вы думаете о современном празднике как о явлении нашей общественной жизни?

О. О.: В общественном праздновании Дня Победы оказалось слишком много политики и слишком много ликования. Конечно, и радость здесь должна быть, потому что это День Победы. Но слишком много ликования и мало скорби. Политика в том смысле, что проводились параллели – совершенно кощунственные, с моей точки зрения, – между той победой и нынешней войной на Украине. Говорилось исключительно о победе и минимально говорилось о цене, которую мы за нее заплатили.

 

В. В.: А "Бессмертный полк"?

О. О.: Хорошая акция, но, опять же, к сожалению, не без привлечения политики. То, что во главе встал Владимир Путин, конечно, подвигало ряд наших чиновников, администраторов, политиков на то, чтобы искусственно придать действу еще больший масштаб. Чтобы шли не только люди, действительно, вспоминающие родственников, но и те, кого туда начальство направило.

В этом появилась некоторая казенщина. Разумеется, это касается, к счастью, не всех. Но вот эта мертвящая казенщина все больше и больше проявляется. Понимаете, когда говорят, что праздник со слезами на глазах, это правда. А пытались сделать только праздник. Это, по-моему, плохо.

Для меня лично никогда нельзя забывать цену. А цену мы – Советский Союз и, в частности, Россия – заплатили страшную. Не только потому, что была тяжелая война, но и потому, что было абсолютно наплевательское отношение к своим потерям.

В нашей публикации это тоже видно. Вспомним, как комдив Лященко, цитаты из которого я привожу, не один пишет: наступление провалилось, потому что было недостаточно подготовлено. А сколько жизней было положено!..

Например, описывается один из эпизодов Ленинградско-Новгородской наступательной операции, когда 90-я дивизия 17 марта 1944 года наступает в районе села Молгово северо-западнее Пскова. Командир дивизии просит командование изменить полосу наступления, потому что если дивизия двинется по этому направлению, то придется идти по трупам наших солдат. Здесь уже не один раз пробовали наступать. Но каждый раз безуспешно. И снова наступление, ценой больших потерь берут первую траншею и выясняется, что немцы тут оборудовали в траншеях укрепления из сборного железобетона, заглубленные на 3-5 метров под землю, со специальными укрытиями для танков, с множеством пулеметных гнезд. А наши атакуют без надлежащей артподготовки, бросая пехоту на эти укрепления. Снаряды для артиллерии еще "на подходе". Но нельзя подождать, потому что командование сверху требует идти в бой немедленно. Результат – гибель людей. Какие могут быть особо претензии к Лященко? Ему сверху приказывают, на него давят.

Его раздражение этим вполне ощущается в тех небольших цитатах из его воспоминаний, которые я привожу. Потом комдив пытается доложить командованию, мол, тут сверхукрепленные траншеи, надо что-то менять в тактике дальнейшей наступательной операции. А командира армии нет на месте, а командир штаба ему говорит: командующий решил прекратить наступление. Получается, что в очередной положили гору трупов, а потом решили прекратить наступление и отойти. Зачем же надо снова кидать солдат в эту бойню? А ведь за словами "понесли большие потери" скрывается много-много прерванных человеческих жизней, трагедия их семей.

Или наступление во время Выборгской операции, где погиб Олег. Опять же, ссылаюсь на Лященко. Почему погиб Олег? Да потому, что была опять недостаточно подготовленная операция. Потому, что, как вспоминал сам комдив, не сумели подавить огневые точки противника. Наносили недостаточно мощные, недостаточно долгие артиллерийские удары. Огневые точки оказались, в общем, не подавлены. В результате тот небольшой плацдарм удалось закрепить опять ценой громадных потерь. Но, конечно, командование требует: вперед, вперед, и в результате льется кровь, кровь и еще раз кровь наших солдат.

Дальше дивизия идет уже без Олега, который погиб. Идет на Выборг и берет Выборг. И все это – громадной, громадной кровью.

Это цена Победы, которую одержал народ, по сути дела, вопреки Сталину. Так вот, вот эту цену нельзя забывать.

В. В.: Наверное, бессмысленно спрашивать, как Вы относитесь к попыткам реабилитации Сталина как верховного главнокомандующего? Наверное, ответ очевиден.

О. О.: Да, это бессмысленно спрашивать, потому что на любые попытки реабилитации Сталина, связанные с этой победой народа, я могу сказать только привычное, часто употребляемое слово "кощунство". Кощунство, на мой взгляд, именно это, а не что-то иное, что сейчас нередко объявляют таковым. Победителем и автором наших побед провозглашается человек, который в значительной мере виноват в этих несусветных, страшных, громадных потерях, понесенных нашим народом. Это печально не потому, что находятся какие-то отдельные фанатики или, скорее, спекулянты на этой теме. А потому, что значительная часть нашего народа податлива дешевой пропаганде.

 

В. В.: Как сохранять память о войне? Не пропагандистский миф, а настоящую память о живших людях? Ведь военное поколение, к сожалению, уходит. Как рассказывать о войне детям?

О. О.: Трудно сказать. Конечно же, чем дальше уходит война, тем она всё больше и больше будет превращаться из события, к которому человек себя чувствует причастным (мое поколение это еще, безусловно, ощущает), в событие сугубо историческое. Как война с Наполеоном, Отечественная война 1812 года. Она прекрасно изучена и описана историками, ей посвящены художественные произведения, регулярно организуются реконструкции на Бородинском поле, но всё это – уже история, а не личностное. Это неизбежно произойдет и с Великой Отечественной войной.

Но, конечно, очень важно память обо всём этом сохранять, насколько это возможно. Я думаю, что нужно стремиться, чтобы молодое поколение читало бы хорошие книги, смотрело хорошие фильмы. Это нелегко сделать. Но у меня создается впечатление, что сейчас пропагандируется, наоборот, халтура. Почему у нас по телевидению не показывают, по-моему, шедевр – фильм "Его батальон", снятый режиссером Александром Карповым по повести Василя Быкова? Мне кажется, что в этом фильме показано все – и героизм, и ужас потерь, и мерзость войны, как таковой… Но это не входит в ту парадигму, которую сейчас пытаются навязать сверху: "Главное – праздновать, главное – мы победили, а потери – что делать, они неизбежны, главное, наш народ всегда был и будет победителем"… В такой парадигме, конечно, нет вопросов ни о потерях, ни об ужасе войны, ни об ответственности руководства за страшные потери. Показали бы этот фильм по телевидению, это хороший способ сказать что-то более реальное о войне.

Ну, а кроме того, мне кажется, что моя маленькая, скромная книжка, может, тоже будет способствовать тому, что что-то живое, человеческое будет в память о войне.

Май 1944 г.