"Разве какой-то стране может нанести вред знание её истории?"

Елена Сафронова. РязаньЕлена Сафронова: "Мне странна перекличка "политических мотивов", заподозренных сегодня в действиях Рязанского "Мемориала" и 70 – 80 лет назад – в действиях тех, чьи имена и судьбы являются основным предметом "интереса" этой общественной организации... "

 

* * *

"День памяти жертв политических репрессий" - слова, тяжёлые, как кубометры грунта на безымянных и не обозначенных могилах этих людей. Сколько таких братских могил по России, где они расположены, до сих пор не знает никто.

Ещё сложнее сказать, кто именно из репрессированных где именно похоронен. Хотя слово "похоронен" здесь вряд ли подходит. Оно слишком "благостное", слишком "обрядовое". Предполагает чинный ритуал прощания с усопшим, церковного отпевания, если покойный был верующим, гражданскую панихиду, если тот был атеистом либо агностиком, надгробные речи, слёзы родственников, горсти земли из родных рук в разверстую могилу – чтобы мягче лежалось да спокойнее спалось, цветы на свежий холмик и от чистого сердца устроенные поминки.

А тут - деловитый расстрел "по разнарядке", заранее подготовленный, а то и вырытый самими приговорёнными ров в неприметном месте, тела тащат волоком и сбрасывают как попало, быстро засыпают землёй, чтобы успеть до рассвета. Завтра будет другой день и другая партия "удостоенных" высшей меры…

Из всех необходимых составляющих достойного погребения жертвам политических репрессий в изобилии доставались только слёзы родственников. И те, как правило, проливались вдалеке. По уведённым в тюрьму плакали, как по мёртвым, не зная, живы ли они, в лагерях ли, или уже в лучшем мире.

"Ждём еще, но все нервнее курим,
Реже спим и радуемся злей.
Это город тополей и тюрем,
Это город слез и тополей"
, - выразил мучительное состояние неизвестности, отчуждённости от судьбы самого близкого человека – отца, Венедикта Марта (Матвеева) выдающийся русский поэт, эмигрант "второй волны", Иван Елагин в своём самом, пожалуй, известном и страстном стихотворении "Звёзды".

Полвека спустя, когда стали приоткрываться завесы тайны над кошмарными деяниями государства против своих граждан в 30-40-х годах, когда стали публиковаться публицистические материалы и архивные данные о "большом терроре" и массовых расстрелах, оказалось, что кое-какие детали раскрыть объективно невозможно. При всём желании.

Во-первых, это число пострадавших от политических репрессий – хоть "целое" по России и республикам бывшего СССР, хоть "дробное" по каждому населённому пункту великой и ужасной страны.

Впрочем, не исключено, что желания находить, уточнять и обнародовать эту информацию у преемника оной страны нет…

Во-вторых, это места захоронений жертв политических репрессий. Далеко не все братские могилы установлены официально или молвой овеяны.

Поговаривают, и где-то под Солотчей, в сосновом лесу, есть места массовых захоронений – правдив ли этот слух, не знаю. Выглядит достоверным "от противного": где их только нет!.. А где они точно есть? А вот это – вопрос.

Скажем, ту братскую могилу в Иванове, где предположительно лежит мой прадед, расстрелянный в тюрьме города Иванова за контрреволюционную агитацию в тюрьме города Шуи Ивановской области (?) в сентябре 1941 года (полагаю, тюрьму "чистили" для новых партий арестованных), несмотря на запросы в общество "Мемориал" и его активное содействие, так и не удалось отыскать.

Мне говорили, что на городском кладбище Балино есть участок, где закапывали жертв террора. Якобы, он помечен табличкой "Сталинские репрессии".

Мы были в Иванове не раз, прошли почти всё это гигантское кладбище, нашли аллею, где покоятся церковные деятели, нашли квадрат воинских захоронений, от Великой Отечественной до локальных войн нового времени, только не нашли таблички про репрессии.

Отыскали другое: обелиск, поставленный в память жертв политических репрессий, на пересечении двух основных аллей кладбища (см. фото). Значит, всё-таки тела расстрелянных где-то здесь погребены. Не исключено, что погребены, прости, Господи, уже вторым или даже третьим слоем – кладбище-то не резиновое…

Вот потому точки на карте, куда свозили тела жертв "контрреволюционной агитации" и прочих "преступлений" против тогдашнего законодательства, так скромно – в масштабах огромной страны - известны.

Думаю, это следствие не злого умысла и не "запутывания следов". Мне представляется, что всё дело в обыкновенном русском раздолбайстве: зарыли и забыли. Кому надо фиксировать такие импровизированные "погосты", когда других, более важных дел по горло?.. А потом и немногие оформленные бумажки "затерялись"…

Но, к счастью… хотя счастье получается весьма и весьма относительное… ряд захоронений в городах России установлен.

Рязань, считаю, в этом благородном и скорбном деле преуспела. У нас известно о захоронении казнённых на Скорбященском кладбище, о "Немецком" кладбище на улице Магистральной, и даже о могилах под нынешней улицей Грибоедова (это народная молва, на которую не накинешь платок).

В память разорённого некрополя Казанского монастыря (где большевики устроили Рязанский Концлагерь – прим. редакции HRO.org) около восстановленного здания Казанского собора поставлен Поклонный Крест. Будем считать, что он осеняет всех, кто безвестно лежит в этом районе.

Более того, и Памятный Знак жертвам политических репрессий воздвигли год назад на так называемом Немецком кладбище (улица Магистральная, окраина посёлка Приокский). Конечно, было бы намного эффектнее (и честнее, и исторически справедливее), если бы памятник этот возвели в центре Рязани.

В эпоху Большого террора вся Рязань располагалась между Троицкой и Ямской заставами (между площадью Театральной и примерно районом нынешнего Полсинаута), никакого Приокского в помине не было, арестованных уводили из центра города.

Но на фоне того, что Рязанское общество "Мемориал" добивалось открытия этого знака 21 год (!), важнее, конечно, тот факт, что он был создан, нежели не самое "заметное" расположение.

Впрочем, сегодня "Мемориал" добивается установки Памятника жертвам репрессий в историческом центре города. По их замыслу, это должен быть ещё один памятник, более монументальный (решение об установке такого монумента принято под влиянием общественности, но "технические" детали ещё неясны). 

Мотивируется это предложение – совершенно справедливо – тем, что пожилым людям, которые и есть сегодня "жертвы политических репрессий" (это звание распространяется только на самих репрессированных и их детей, на внуков и правнуков – уже нет), сложно добираться аж за Окружную дорогу, куда не ходит транспорт.

Но помимо удобства тех, кто приходит поклониться знаку, есть и аспект символический. Символ общенародной трагедии не может и не должен быть "невидимым".

В этом году Рязанское историко-просветительское общество "Мемориал" (совместно с региональной Ассоциацией жертв репрессий и Преображенским православным братством – прим. редакции HRO.org) организовало ещё одну акцию в честь и в память жертв Большого террора.

Речь об акции памяти жертв политических репрессий "Возвращение имён" (о непосредственном её проведении наше агентство уже сообщало). Смысл акции – в том, что в известных местах захоронений политзаключённых и расстрелянных зачитывали их имена – из тех, что удалось установить членам общества "Мемориал", и из тех, что "принесли" с собой, в сердцах и душах (помните "Пепел Клааса стучит в моё сердце"?), свидетели церемонии.

По данным с сайта Рязанского "Мемориала", в первый день новой акции прозвучало около ста имён жертв террора 1937-1938 годов. Всего же в "активах" общества почти 17 тысяч именных справок.

Чтобы просто эти имена зачитать вслух, поди, неделя нужна… Поэтому председатель Рязанского общества "Мемориал" Андрей Блинушов заявил, что общество намерено проводить такие акции ежегодно.

Меж тем, опять же по данным "Мемориала", известные имена составляют дай Бог половину репрессированных в Рязани и области, ибо по самым скромным подсчётам их количество не менее 35 тысяч. 

Подсчёт разложен на пункты:

"В закрытых архивных фондах управления ФСБ по Рязанской области хранится 14 110 архивных уголовных дел на лиц, осуждённых по политическим статьям и впоследствии реабилитированных.

В закрытых архивных фондах УВД Рязанской области хранятся дела о репрессиях крестьянских семей в отношении 17 219 человек.

К началу 2000-х годов прокуратурами и судами было реабилитировано около 16 000 репрессированных рязанцев.

На октябрь 2013 года в базе данных Рязанского общества "Мемориал" содержится информация о 4 417 казнённых (расстрелянных) в годы массовых репрессий жителях и уроженцах рязанских территорий.

Количество репрессированных, принудительно трудившихся на предприятиях, шахтах, лесоразработках, на торфодобыче, в колхозах/совхозах региона — спецпереселенцев, трудармейцев, подвергнутых "спецпроверкам" и "фильтрациям" с лишением свободы, интернированных — по сегодняшний день не установлено".

Вот и я о том же – всё время остаются некие показатели эпохи репрессий, которые "не установлены".

И будут ли они установлены, здесь и сейчас – большой, к сожалению, вопрос, ответ на который зависит не от общества "Мемориал".

Нет, их собственный энтузиазм никуда не девается, и работать с архивами есть кому.

Но складывается странное ощущение, что общество "Мемориал" "предостерегают" от какой-то деятельности.

На слуху, что по результатам проверки в апреле 2013 года Рязанская областная прокуратура сделала вывод, что в уставе организации "фактически задекларирована возможность участия в политической деятельности" и вынесла "Мемориалу" документальное предостережение о недопустимости осуществления такой деятельности.

Предостережение организация оспаривала через суд. 22 октября 2013 года на сайте "Мемориала" появилась информация: "Суд подтвердил, что Рязанский "Мемориал" политикой не занимается, но нарушений прав организации не усмотрел".

Юрист Рязанского "Мемориала" Петр Иванов прокомментировал решение суда: "Говоря юридическим языком, суд отказал нам из-за "ничтожности последствий предостережения". Однако поскольку мы не понимаем, от каких именно действий нас предостерегла прокуратура, риск наступления для нашей организации негативных последствий довольно велик". Рязанский "Мемориал" на данный момент готовит апелляционную жалобу на решение Советского районного суда".

Точка в юридической полемике ещё не поставлена, и загадывать, как будут развиваться события, дело неблагодарное.

Мне просто странна (возможно, по недоосведомлённости или по впечатлительности моей) перекличка "политических мотивов", заподозренных сегодня в действиях Рязанского "Мемориала" и 70 – 80 лет назад – в действиях тех, чьи имена и судьбы являются основным предметом "интереса" этой общественной организации.

Что здесь политического, да настолько, чтобы пресекать такую деятельность? Раз от чего-то предостерегают, значит, это вредные действия (знать бы ещё, какие!)? Или я не так понимаю?

Разве какой-то стране может нанести вред знание её истории? А если может, то всё ли в порядке с оной историей?..

Странно и то, что раскрытие страшной правды о Большом терроре оказывается уделом общественной организации, а не государственной стратегией – при том, что государство ставит памятники жертвам политических репрессий и декларирует, что та эпоха и те методы остались в прошлом и не повторятся.

А с другой стороны… всё логично. Государство – безличный объект, а общество – люди.

Раскрытие страшной правды, хранение горькой памяти – очень "человеческий" поступок. Значит, на людей тут вся надежда.

Фотоальбом об акции Возвращение имён в Рязани

 

Источник: Агентство "7 новостей"