Россия против ЕСПЧ

Как уже писал портал HRO.org, Президиум Верховного суда РФ отменил назначенное на 2 октября 2013 года рассмотрение вопроса об отмене приговора бывшему сотруднику компании "ЮКОС" Алексею Пичугину по его первому уголовному делу. Этот вопрос перед высшей судебной инстанцией нашей страны еще в августе поставил председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев в связи с постановлением ЕСПЧ по делу "Пичугин против России".

Незадолго до назначенной даты слушаний дело Пичугина исчезло из повестки дня Президиума. О причинах этого до настоящего времени не известно ни журналистам, ни защитнику осужденного – адвокату Центра содействия международной защите Ксении Костроминой.

Очевидно, что отменять приговор Пичугину Россия не хочет, но вынесенное уже год назад постановление ЕСПЧ самым явным образом противоречит этому желанию.

Обо всем этом портал HRO.org писал, поэтому к версиям о причинах отмены заседания Президиума мы возвращаться не станем. Однако вся эта ситуация – хороший повод поговорить об отношении российских властей к Европейскому суду по правам человека (ЕСПЧ), в том числе к вопросу о необходимости исполнять его решения и не ограничиваться выплатой денежной компенсации, как это практикуется.

О том, будто Страсбург покушается на суверенитет России, с наших высоких трибун звучало неоднократно.

Так, еще в 2007 году Владимир Путин назвал решения Страсбургского суда политически ангажированными.

В свою очередь, Дмитрий Медведев заявлял, что ЕСПЧ не может выносить решения, меняющие российское законодательство. По его словам, Россия при подписании соответствующих соглашений никогда не передавала такую часть своего суверенитета.

Глава Конституционного суда Валерий Зорькин предлагал установить "предел уступчивости" России на случай таких разногласий. На Международном форуме по конституционному правосудию в 2010 году он прямо заявил, что "Комитет министров Совета Европы не может требовать от России исполнения решения ЕСПЧ, если оно противоречит решению Конституционного суда".

Многим памятен и законопроект сенатора Александра Торшина, предполагавший, что в случае вынесения ЕСПЧ постановления о несоответствии российского законодательства нормам Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод исполнить данное постановление ЕСПЧ можно будет только при наличии согласия Конституционного суда.

Как известно, поводом для этого законопроекта послужило "дело Маркина". Оно заключалось в том, что офицер Константин Маркин настаивал на праве военнослужащих-мужчин получить отпуск по уходу за ребенком, и ЕСПЧ удовлетворил его жалобу.

Но, видимо, связь между делом Константина Маркина и законодательной инициативой Александра Торшина – только формальная. Похоже, что в действительности Президиум Верховного суда РФ не хочет быть поставлен Страсбургом перед необходимостью отменять приговоры по резонансным уголовным делам.

Характерно и то, что Россия на протяжении шести лет не соглашалась ратифицировать Протокол 14 к Европейской конвенции, упрощающий и ускоряющий процесс рассмотрения жалоб в Страсбургском суде.

По мнению адвоката, руководителя проектов Центра содействия международной защите Каринны Москаленко, опасения за суверенитет России в связи с решениями ЕСПЧ необоснованны.

"Российская Конституция обоснованно поставила права человека выше государственного суверенитета. Такой подход приняли все европейские страны. Поэтому создали общий судебный орган, который называется Европейским судом по правам человека. Этот Суд никогда не вмешивался и не будет вмешиваться в вопросы национальной юрисдикции, он никогда не решает дела по существу – ни уголовные, ни гражданские", – подчеркивает она.

Аналогичной позиции придерживаются и юристы Правозащитного центра "Мемориал". Как они напоминают, пункт 4 статьи 15 Конституции гласит: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотрены законом, то применяются правила международного договора". Россия ратифицировала Европейскую конвенцию, а значит, автоматически признала ее не противоречащей Конституции РФ.

Это произошло в 1998 году, и Россия стала одним из лидеров по числу обращений в Страсбург: порядка 20 процентов всех обращений в ЕСПЧ исходят от наших сограждан. Суд буквально завален жалобами из России, из-за чего сроки их рассмотрения чрезвычайно велики. Так, Пичугин ждал решения по своей первой жалобе 10 лет (вторая, поданная в 2007 году, не коммуницирована до сих пор). Нередко заявители-заключенные успевают выйти на свободу прежде, чем бывают рассмотрены их жалобы, как это произошло с обвиненным в шпионаже ученым Игорем Сутягиным.

Однако вместо того, чтобы искать способы затруднить гражданам РФ подачу жалоб в Страсбург, российским властям следовало бы навести порядок в отечественной судебной системе, об обвинительном уклоне которой не писал только ленивый. Тогда и не придется оказываться перед необходимостью исполнять "неудобные" решения Страсбургского суда.

Особую роль в совершенствовании судебной системы мог бы сыграть тот же Верховный суд. Ведь именно он нередко ориентирует суды общей юрисдикции в своих пленумах на постановления ЕСПЧ, на его правовые позиции.