В Симоновском суде продолжается процесс по второму делу Леонида Невзлина

10 сентября 2012 года в с Симоновском райсуде Москвы после более чем двухнедельного перерыва продолжился процесс по второму уголовному делу Леонида Невзлина. Бывшего вице-президента "ЮКОСа" обвиняют в присвоении акций дочерних предприятий ОАО "Восточная нефтяная компания" (ВНК) на сумму 3,6 миллиарда рублей.

Примечательно, что, согласно материалам дела, это преступление было совершено спустя всего 20 дней после того, как Леонид Невзлин пришел работать в "ЮКОС".

Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву в рамках их второго уголовного дела, рассматривавшегося в Хамовническом суде, тоже инкриминировался этот эпизод. Однако 27 декабря 2010 года судебное следствие по данному обвинению в отношении них было прекращено в связи с истечением строка давности.

На заседание 10 сентября никто из участников разбирательства, кроме адвоката, прокурора и, конечно, судьи, не пришел. Свидетели и потерпевшие по никому (включая гособвинителя Штундера) не известным причинам в суд не явились.

Такая картина, кстати, наблюдается уже не в первый раз. Правда, на предыдущем заседании, 23 августа, представитель потерпевшего Виктория Лозко все же дала показания. Но они скорее породили новые неясности, нежели дали ответы на существующие вопросы.

Виктория Ивановна Лозко – сотрудник Росимущества. Она представляет интересы потерпевшей стороны, коей во втором уголовном деле Невзлина признано государство. По версии гособвинения, Российской Федерации был причинен материальный ущерб, который эквивалентен стоимости 38% акций дочерних предприятий ОАО "ВНК".

Источником своей осведомленности Виктория Лозко, работающая в Росимуществе с 2010 года (в то время как события, ставшие предметом судебного разбирательства, относятся к концу 90-х), назвала некие документы. Они, по утверждению представителя потерпевшего, хранятся в Росимуществе в шкафу на пятом этаже. "Конкретно я не могу сказать, что это за документы, потому что их очень много", – пояснила Лозко.

Получить эти материалы, по ее словам, нет никакой возможности, "потому что в здании Росимущества сейчас идет ремонт". По удивительному стечению обстоятельств – как раз на пятом этаже.

Не меньше вопросов у защиты и суда породила реакция потерпевшей на термин "хищение" – непосредственно из формулы обвинения. Леониду Невзлину инкриминирована ч. 4 ст. 160 УК РФ ("присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества").

"Мы же не говорим о том, что у кого-то похищено. Я ни разу не говорила слово "похищено", – заявила Лозко.

Адвокат Невзлина Дмитрий Харитонов ходатайствовал об отложении судебного разбирательства. По мнению защитника, оно невозможно в ситуации, когда "обвинение непонятно и неконкретно", а "представитель потерпевшего не ответила ни на один вопрос" и не явилась в суд. Однако судья Алексей Назаренко это ходатайство отклонил.

Как, впрочем, и заявленный Дмитрием Харитоновым предыдущем заседании отвод гособвинителю. Защита Невзлина указывала на то, что прокурор может оказаться косвенно заинтересованным в исходе дела. Одним из оснований для этих опасений послужил тот факт, что старший помощник Генерального прокурора РФ Денис Петрович Штундер, по данным адвоката, является сыном судьи Петра Егоровича Штундера, который приговорил к пожизненному заключению Алексея Пичугина.

В настоящее время Петр Штундер – член коллегии Мосгорсуда по уголовным делам кассационной инстанции. А во время своей работы в первой инстанции он участвовал и в других не менее резонансных судебных разбирательствах, чем процесс по делу экс-сотрудника службы безопасности "ЮКОСа".

Например, некоторое время председательствовал на суде над ученым-"шпионом" Игорем Сутягиным, чье право на справедливое разбирательство впоследствии признал нарушенным Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Адвокаты Пичугина после вступления приговора судьи Штундера в силу в начале 2008 года тоже подали жалобу в ЕСПЧ. Основной ее вопрос – нарушение статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("право на справедливое судебное разбирательство").

Меньше чем через год после этого, в августе 2008 года, решением уже другого судьи Леонид Невзлин тоже получил пожизненное заключение. В отличие от Пичугина – заочно, но ровно по тем же эпизодам, по которым был осужден Алексей. Согласно приговору, Невзлин давал Пичугину указания совершать преступления.

Однако вернемся ко второму уголовному делу Леонида Невзлина. Складывается впечатление, что в нем гособвинению придется опираться на еще более шаткий фундамент, чем в первом. Ведь в сюжете об организации убийств доказательная база Генпрокуратуры строилась в основном на словах третьих лиц, которые допрошены не были. Но там хотя бы было ясно, какие именно преступления вменены подсудимому. Сейчас же даже потерпевшая сторона затрудняется сказать, что именно было похищено (Акции? Деньги? Нефть?), каким способом это было сделано, да и было ли.

Вот только как это повлияет на решение суда?