Каринна Москаленко: Суд решил этот вопрос в пользу Суда

Каринна Москаленко Юрист Центра содействия международной защите об исчислении сроков ареста и подачи жалоб в ЕСПЧ: "Пришел час, когда решение этого вопроса откладывать уже было нельзя"


22 мая 2012 года Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге вынес решение по жалобе российского гражданина Тимура Идалова на правительство Российской Федерации. Она касалась нарушения запрета на пытки и бесчеловечное, унижающее достоинство обращение, которые стали систематическими в российских местах лишения свободы.

Примечательно, что ЕСПЧ счел эту жалобу настолько важной, что рассматривал ее сразу в Большой Палате, а не в Малой. Интересы Тимура Идалова в заседании Европейского Суда в публичном слушании в Страсбурге 20 октября 2011 года представляли юристы Центра содействия международной защите Каринна Москаленко, Мария Самородкина и Ирина Герасимова.

В частности, ЕСПЧ признал факты нарушения Россией в отношении Тимура Идалова статей 3 ("запрет пыток"), 5 ("право на свободу и личную неприкосновенность"), 6 ("право на справедливое судебное разбирательство") и 8 ("право на уважение частной и семейной жизни").

Страсбург обязал ответчика заплатить Тимуру Идалову 7150 евро в качестве возмещения ущерба и 2500 евро в качестве компенсации судебных издержек.

Тимур Идалов был арестован летом 1999 года по обвинению в причастности к похищению человека, вымогательству, незаконному хранению огнестрельного оружия и наркотиков (впоследствии обвинение в хранении наркотиков было снято). Сроки содержания подсудимого под стражей постоянно продлевались, затем, в 2001 году, меру пресечения для него заменили на залог. Дело было направлено в Хамовнический районный суд Москвы.

Еще через год Идалова снова арестовали, осенью 2003 года в отношении него началось судебное разбирательство. Подсудимый был лишен председательствующим возможности участвовать в процессе - его удалили из зала еще в самом начале, за попытку заявить отвод судье.

Непосредственно перед оглашением приговора, 24 ноября 2003 года, прямо в суде Идалова долго и жестоко избили сотрудники правоохранительных органов. И хотя тот сразу заявил об этом судье и прокурору и показал следы избиений, должных мер по его защите и расследованию инцидента принято не было.

После оглашения приговора осужденного били не так долго, но намного интенсивнее... А происходило все это в Хамовническом суде, который Каринна Москаленко с недавнего времени считает "одним из типичных образчиков отечественного судебного искусства".

Финалом судебного процесса стал 15-летний срок лишения свободы, который вышестоящая судебная инстанция снизила до 10 лет, исключив обвинение в хранении наркотиков.

В 2007 году осужденный вышел на свободу условно-досрочно, однако потом вновь был взят под стражу за, якобы, хранение наркотиков. В настоящее время он отбывает наказание в одной из колоний Свердловской области.

Жалобу в ЕСПЧ Идалов при помощи Центра содействия международной защите (в частности, адвокатов Каринны Москаленко и Оксаны Преображенской) подал в феврале 2003 года. Он указывал на недопустимые по международным нормам условия содержания в московском СИЗО "Бутырка", нарушение права на справедливое судебное разбирательство (в том числе лишение возможности защищать себя в суде лично) и другие факты нарушений Европейской Конвенции.

"Было нарушено не только пассивное право моего доверителя участвовать в судебном заседании, но и активное, так как он был лишен возможности давать показания", - в частности, заявила Мария Самородкина на заседании ЕСПЧ.

Одной из главных интриг в Страсбургском суде стало разрешение вопроса: можно ли рассматривать заключение Идалова под стражей до вынесения приговора, состоящее из двух периодов, разделенных годом на свободе, как единый срок или как два разных.

Представитель правительства России в ЕСПЧ Николай Михайлов указывал на то, что в первом случае жалоба не может рассматриваться, поскольку превышен установленный шестимесячный срок с момента окончания нарушения права. Ведь, как уже было сказано выше, заявление Идалова в ЕСПЧ было подано феврале 2003 года, а его первый арест, о котором говорится в жалобе, имел место еще в 1999 году и завершился в 2001 году.

В итоге ЕСПЧ постановил, что в таком случае рассматривать сроки совокупно нельзя. Однако суд признал содержание Идалова под стражей необоснованным, как это происходит со многими российскими заключенными.

Поскольку случай Идалова - далеко не единичный и даже системный, портал HRO.org попросил прокомментировать решение Страсбургского суда главу Центра содействия международной защите Каринну Москаленко:

"В деле по пятой статье существовал спорный практический и спорный теоретический вопрос. Спор в практическом плане разрешился в пользу Тимура Идалова - его содержание под стражей было признано необоснованным. Равно как и незаконными признаны все разбирательства по вопросу об обжаловании меры пресечения в кассационном порядке.

Вот теперь необходимо разъяснить, в чем заключался спор на уровне теоретическом и в чем смысл решения. Тогда станет понятным, почему была сделана уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты, с тем, чтобы она изначально рассматривала бы это дело.

К вопросу о том, следует ли исчислять сроки содержания в предварительном заключении кумулятивно или раздельно, Европейский Суд возвращался неоднократно.

С одной стороны, содержание под стражей в определенный промежуток времени (а иногда таких периодов было несколько), которое не стало своевременно предметом жалобы в Европейский Суд, то есть в течение шестимесячного срока после окончания этого периода - важный вопрос приемлемости обращения - в этих случаях срок выходит за рамки приемлемости жалобы. С другой стороны, если эти периоды охвачены одним общим делом, общим обвинением и превышают в совокупности разумные сроки досудебного содержания под стражей, то логично было учитывать их совместно. Так и сложилось, что практика Суда по этому, казалось бы, техническому вопросу была разной и весьма противоречивой.

Всем было ясно, что двойственность подходов должна быть преодолена, но до этой проблемы вплоть до дела Идалова у Суда "руки не доходили". И вот этот вопрос встал. Во весь рост. Стороны ссылаются на противоречивую практику одного и того же Суда. Пришел тот час, когда решение этого вопроса откладывать уже было нельзя.

Итак, как поступать в тех случаях, когда человек содержался под стражей, был освобожден, а после определенного промежутка времени вновь подвергнут предварительному заключению. Известно, что срок для обращения в Европейский Суд ограничен шестью месяцами и сделано это сознательно, для того, чтобы существенно ограничить возможность обращения в Суд для потенциальных жертв. В этом критерии приемлемости жалоб нет ничего "справедливого", как иногда возмущаются заявители, его надо просто принимать как данность. Иначе Суд просто не сможет функционировать и даже просто существовать.

Как адвокаты мы, разумеется, были за более широкий подход, максимально расширяющий возможности заявителя, но Суд настойчиво старается заставить работать все запреты и ограничения, чтобы как-то отсечь хотя бы некоторое количество потенциально приемлемых, но избыточно поступающих дел в Суд, который давно переполнен делами на многие годы вперед… и воистину стал жертвой своей популярности.

В чью же пользу решил этот вопрос Суд: в пользу Идалова или в пользу государства? Нельзя сказать, что против Идалова, поскольку нарушение по пятой статье в отношении заявителя все равно признано. Тем более, что Суд все-таки принял во внимание тот первый двухгодичный срок предварительного заключения и с учетом этого, в том числе, принял решение о нарушении права Идалова на свободу по статье 5 параграф 3 Конвенции. И там еще есть признание нарушения процедуры "habeas corpus", причем по двум параметрам. Так что сам Идалов от этого уточнения Судом своих прецедентных подходов вовсе не пострадал.

Я бы так выразилась: Суд решил этот вопрос в пользу Суда - он отсек целый пласт дел, которые совсем немного, но уменьшат нагрузку на этот такой популярный и востребованный Суд.

А вот потенциальные заявители, потеряли ли они? Скорее нет, им просто следует быть еще более внимательными к соблюдению сроков обращения в Европейский Суд и не полагаться на доброту властей, которые, скажем, незаконно или необоснованно содержали их под стражей до суда, потом отпустили - на десять минут или на десять месяцев, а затем вновь применили меру пресечения в виде содержания под стражей. Так что, друзья мои, просто помните о правиле шести месяцев, и никаких негативных последствий от этого решения не испытаете. А лучше бы вам жить счастливо и не обращаться ни в какие суды ни в срок до шести месяцев, ни позже…

Но самое существенное в решении, как для любого осужденного - это то, что Тимур Идалов признан жертвой несправедливого судебного разбирательства. При этом признано как лишение его минимальных гарантий обвиняемого - невозможность защищать себя в суде лично, так и то, что не была обеспечена возможность допрашивать свидетелей обвинения и защиты, а также - "общая несправедливость процесса суда".

Коль скоро Тимур Идалов признан жертвой несправедливого судебного разбирательства, то это, во-первых, должно спасти ему жизнь, вырвав из колонии, где он каждый день планомерно подвергается жестокому обращению и произволу тюремных властей, а сейчас, в частности, переведен в помещение карцерного типа (ПКТ). А во-вторых - дает шанс, небольшую, учитывая качество российского судейства, но некоторую надежду на правильное рассмотрение дела в повторном разбирательстве".