Александр Калих: о культуре Несогласия

Александр Калих, Пермский "Мемориал": Прежде всего, в шутку, но и всерьез хочу заявить о некотором личном несогласии с названием данной конференции – "Медиация как культура согласия и ресурс развития регионов России". Я бы переформулировал ее тему так: "Медиация как культура Несогласия..." и далее по тексту. Ибо наша (и не только наша) проблема, как раз в том и состоит, чтобы научиться жить в условиях несогласия. Чтобы культура стала посредником в столкновении разных, часто противоположных идей, верований, шаблонов мышления, мифов и фобий.

Хочу рассказать о ситуации недавней, 4 марта, в день выборов президента России. Всеобщий общественный подъем погнал нас вместе с супругой в наблюдатели. С раннего утра до позднего вечера мы истово трудились на избирательном участке. Ничего такого мы не заметили, фальсификации, может, где-то и были, но нас миновали.

Главное случилось, когда начали прощаться. К нам подошел член избирательной комиссии, ничем не примечательный молодой человек. Он отрекомендовался членом партии "Единая Россия". Свою претензию к нам он выразил просто: вы представляете здесь "Голос", американскую организацию, живущую на деньги Госдепа. Слово "враги" сказано не было, но подразумевалось. Оправдываться было глупо, смешно. Мы все же попытались сказать, что к "Голосу" не имеем никакого отношения. Что это не американская организация, а вполне российская. Что она ведет мониторинг выборов – в соответствии с российским законодательством.

Но возражения не принимались. Нас не слышали. Самый сильный аргумент молодой человек приберег к концу разговора: "Зря стараетесь. Я верю своей партии, верю Путину". Вполне в духе сегодняшней конференции нам тогда хотелось добиться понимания, согласия. Но был и другой, отстраненный интерес – присмотреться к новому для меня человеческому типу. За свою не самую короткую жизнь я видел разные виды фанатизма – красного, черного, коричневого и т.д. и т.п.. А это что?

"Единая Россия" и фанатизм? Это что-то новое. Для меня новое. Партия власти никогда не казалась мне боевой когортой в духе первых большевиков. По моим наблюдениям ее члены в огромном своем большинстве скорее прагматики, трезво сознающие, зачем они пришли в ЕР.

Но ведь позади избирательная кампания. Я не бывал на митингах на Поклонной, в Лужниках. И честно говоря, пропустил момент, когда произошел радикальный сдвиг в среде сторонников Владимира Путина. А он точно произошел. Сегодня успокаивать себя, как это делало оппозиционное сообщество, количеством "проплаченных", пофигистов и прочих якобы случайных людей на стотысячных путингах просто несерьезно. Были тагильские рабочие (и не только они), горящие ненавистью к болтунам и бездельникам, оппозиционерам, оплачиваемым проклятым Западом. Был массовый психоз, мистический ужас перед наступлением неведомой оранжевой чумы.

А на нашем избирательном участке все было спокойно. Образ ревущей толпы преобразовался в цепочку тихих, иногда, судя по виду, очень бедных людей. Которые, однако, дали типичный для страны результат голосования – 63 процента за ВВП.

В общем, мне захотелось поразмышлять о том, как произошел "этот" перелом и как на фоне его выглядели противостоящие силы.

За многие годы мы привыкли думать, что предвыборные страсти, так называемые мобилизационные технологии, поношения соперников, мифы о Госдепе, блатная "феня" – все пройдет, осядет, забудется. По моим абсолютно субъективным наблюдениям – нет, технологии вражды не проходят бесследно. Они усугубляют и без того существующий раскол в обществе. И каждый раз опускают нас еще на одну ступеньку безнравственности, и каждый раз как бы разрешают, расширяют пределы взаимной нетерпимости, неправды, грубости, злобы.

Мой взгляд на уже уходящие в историю недавние события – скорее не политический, а лингвистический. В коротком выступлении невозможно детально исследовать, как воздействовал "язык вражды" на конкретного избирателя, как зарождалась (или продолжалась, усугублялась) антикультура несогласия. Тогда попытаюсь хотя бы проследить главные события, а заодно освежить память читателя и, если удастся, натолкнуть его на новые размышления.

Прежде, чем перейти к делу, попробую хотя бы приблизительно определить такое явление, как "язык вражды". Этим термином принято считать все языковые средства выражения резко отрицательного отношения к "оппонентам" - носителям иной системы идеологических, религиозных, национальных, культурных ценностей. Российский опыт применения "языка вражды" подсказывает, что он, как правило, используется как основа мобилизационных избирательных технологий. В соответствии с ними одна из соперничающих сторон намеренно снимает с себя ответственность за применяемые языковые средства. Эта "сторона" отлично понимает, зачем ей нужен "язык вражды". Она, не колеблясь, обращается к негативному подсознанию, будит в человеке самое плохое, о чем он сам далеко не всегда имеет представление.

Разумеется, "язык вражды" здесь – не более, чем инструмент. Настоящие противоречия и конфликты лежат совсем не в лингвистической области. И, кроме того, прошу заметить: "язык вражды" свидетельствует об отсутствии в обществе культуры общения, ведения дискуссии.

В научном мире бытует множество вариантов определения "языка вражды". Но, пожалуй, самым популярным, объединяющим все формулировки словом является – нетерпимость. Итак, попытаемся хотя бы кратко восстановить недавние события. Какие методы применяли ведущие акторы избирательной гонки, на каком языке говорили с нами?

Начнем, конечно, с предвыборных выступлений Владимира Путина.

Краткая хроника:

27 ноября 2011 года. Съезд партии "ЕР". Оглашено решение выдвинуть Владимира Путина кандидатом на должность президента России на выборах 4 марта 2012 года. Избирателям объяснили, что в случае избрания Путина действующий президент Дмитрий Медведев займет должность главы правительства. Оказывается, вариант обмена обсуждался ими задолго до выборов. И вот подошло время.

Здесь вроде бы нет и намека на язык вражды. Все вежливо, корректно. За исключением, пожалуй, подтекста: того, что избирателю выделена второстепенная роль – выполнить "предначертания" наших героев. Это задело многих, об этом писали и говорили.

А мы себе заметим: антикультура "языка вражды" не обязательно включает прямые оскорбления соперника. Иногда намек, подтекст, интонация наносят гораздо более сильный поляризационный эффект.

15 декабря 2011 года. Телемарафон Владимира Путина – по сути старт его президентской кампании. Короткие цитаты: "Протесты? Они законны, но частично подстрекаются Соединенными Штатами". "Идите ко мне, бандерлоги" - об оппозиционно настроенных гражданах, которые, по его мнению, "действуют в интересах иностранного государства и на иностранные деньги". О белых лентах, ставших символом протеста против нечестных выборов: "Я решил, что это пропаганда борьбы со СПИДом. Я решил, что это такие контрацептивы повесили". "Есть, конечно, люди, которые имеют паспорт гражданина Российской Федерации, но действуют в интересах иностранного государства и на иностранные деньги, с ними тоже будем стараться наладить контакт. Часто это бесполезно или невозможно".

Комментарии, по-моему, излишни.

23 февраля 2012 г. Лужники. "Мы не допустим, чтобы кто-нибудь вмешивался в наши внутренние дела, мы не допустим, чтобы кто-нибудь навязывал нам свою волю, потому что у нас с вами есть своя воля! Битва за Россию продолжается. Победа будет за нами!" "Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали! И умереть мы обещали, и клятву верности сдержали мы в Бородинский бой". Конспирология. Подмена смыслов (битва за Россию-битва за власть). Обращение к ассоциативной памяти поколений, к сталинскому лозунгу "победа будет за нами". И в конце апофеоз: "умремте ж под Москвой…".

Оратору не откажешь в мастерстве демагогии. Но внешние приличия вроде бы соблюдены.

29 февраля 2012 г. Встреча с доверенными лицами. Путин об оппозиции: "Они готовятся к тому, чтоб использовать механизмы, которые подтвердят, что выборы фальсифицированы. Готовятся сами вбрасывать, сами контролировать, сами предъявлять". Он отметил, что помимо фальсификаций, оппозиционеры готовы пойти и на силовые провокации на митингах, вплоть до убийства известных людей: "Они уже десять лет как пытаются ее применить, прежде всего те, кто за границей сидит. Точно вам это говорю. Это мне известно. Даже ищут так называемую "сакральную жертву" из числа каких-нибудь заметных людей. Сами "грохнут", извините, а потом будут власть обвинять".

Без комментариев.

Так называемая системная оппозиция.

Честно говоря, на этот раз она ничем особым не отличилась. Разве что ЛДПР со своим лозунгом "Мы за русских!", который стал и заголовком предвыборной программы этой партии. Но ее лидер Жириновский тут же бросился оправдываться: мы, мол, не разыгрываем националистическую карту, не подразумеваем ненависть к другим народам.

Крайне корректно провел свою кампанию новичок президентской гонки М. Прохоров. В создавшихся условиях такой путь вроде бы вел к заведомой неудаче. Но вышло наоборот. Однако, не буду на этом останавливаться, анализ его относительного успеха – за пределами моей темы.

Заметим: лидер предвыборной гонки В.Путин практически не касался своих прямых соперников, не критиковал их программы – разве что намеками и иносказаниями. Не отвечал на внешне боевитые наскоки главного коммуниста Зюганова. Причина проста: в ГосДуме давно найден молчаливый консенсус, исходящий из того, что партия власти имеет огромное большинство. Посему в этом разделе я лишен возможности зачитать вам традиционные языковые шедевры нашего будущего президента.

Несистемная оппозиция.

Впечатление такое, будто именно несистемная оппозиция была основным противником В.Путина в борьбе за президентский мандат. Именно против нее были направлены его раздраженные, откровенно враждебные высказывания. Несистемная оппозиция в целом действовала в рамках приличий. Но после некоторых (упомянутых выше) словесных всплесков Путина не сдержалась, ее ораторы вступили в соревнование за самое "крутое" высказывание. Что, на мой взгляд, не принесло ни славы, ни новых сторонников.

Главным лозунгом оппозиции стала известная фраза блогера Навального "Долой партию жуликов и воров!". Надеюсь, все мы понимаем, что миллионная партия, как бы мы к ней ни относились, не может состоять из одних жуликов и воров. Надеюсь, в ней есть и вполне порядочные люди, которые имеют право чувствовать себя оскорбленными этим ярлыком. Но, как и в случае с Путиным, именно хлесткий, демонизирующий оппонентов лозунг нашел массовую поддержку среди избирателей. Оказалось, что Навальный ничуть не уступает Путину в умении нащупать ментальную потребность так называемого простого избирателя в поиске врага.

Атмосферу непримиримости тех дней иллюстрирует реакция на высказывание Путина о белых ленточках, с которыми пришли участники митинга на Болотной. Прямо скажем, запредельные по грубости намеки кандидата в президента буквально взорвали рунет. Один из организаторов митинга 24 декабря в Москве, уважаемый мной журналист Сергей Пархоменко, даже предложил лозунг "Сам ты гондон!".

Другие лозунги оппозиции "Россия без Путина!", "Чурова – на нары!" (и тем более "За справедливые выборы!") кажутся в этом контексте просто ласковой колыбельной песней. Но и они вызывали крайнее раздражение власти. Владимир Путин, не задумываясь, отвечал ударом на удар. Вызывая этим все большее возмущение и тревогу не только в либерально-демократической среде, но и среди своих более просвещенных сторонников.

Короткий формат выступления заставляет меня перейти к итогам.

Главный итог (в духе моей лингвистической версии) хорошо сформулировал кандидат в президенты Михаил Прохоров: "В такой напряженной политической ситуации властям нельзя наращивать напряженность двусмысленными заявлениями типа "грохнут". Власть должна помнить, что по Конституции ответственность за безопасность граждан несет она, а не оппозиция".

Соглашаюсь и с высказыванием редактора "Независимой газеты" Константина Ремчукова, когда он в статье "Кто противостоит Путину?" (26.12.2011) комментировал сомнительные высказывания Путина во время декабрьского телемарафона: "Если Владимир Путин по-прежнему, как недавно во время прямой линии с народом, считает, что ему противостоят не столько его личные враги, сколько враги России, то это один сюжет, сценарий, вариант развития. С врагами надо обращаться по законам нашего непростого времени… А если вдруг Владимир Путин поверит, что его критикуют нормальные сыны и дочери России, люди, которые за ее процветание и будущее готовы не только выйти на площадь, но и своими силами преобразовывать ее в современное государство, то ему нужно срочно начинать с ними диалог на равных".

Печальное резюме: тяжело, однако, жить в условиях тотального несогласия. Когда речь идет о коммунальных склоках, все-таки есть надежда, что найдется посредник, который утихомирит страсти, поможет найти решение. А в нашей ситуации как быть? Кто может стать медиатором, кто усадит за стол переговоров соперничающих политиков и сотни тысяч стоящих за ними людей?

Не нахожу ответа. По идее таким посредником могла бы стать православная церковь. Но она в период выборной кампании забыла о своем природном "центризме" и откровенно поддержала одну сторону, одного кандидата. Попытался стать посредником действующий президент Дмитрий Медведев. Он пригласил к себе (впервые!) лидеров несистемной оппозиции, предложил участвовать в подготовке нового законодательства о политических партиях.

Надо признать: накопившееся в кипящем котле давление удалось немного снизить. Но лишь немного.

Мобилизационные технологии принесли свои плоды, победитель гонки, еще недавно терявший одного за другим своих сторонников, обошел соперников "в разы". А то, что осталось в душах миллионов людей… Непримиримость, враждебность к "инаким", недоверие власти к народу и народа к власти, извечный поиск врага, психиопатические страхи перед оранжевой революцией.

Это уже неважно. Поезд ушел. Забудется.

Тезисно о том, что можно противопоставить "языку вражды", нанесшему огромный ущерб единству страны, разделившему нас на победителей и побежденных, своих и не своих.

Разумеется, не сам язык нанес этот ущерб, "языком вражды" он стал в руках амбициозных политиков, проявивших неспособность к поиску компромиссов, не умеющих договариваться с представителями самых разных слоев общества.

Первое. Назрела необходимость большой санитарной "чистки" отношений власти и общества. Если не будут расчищены завалы накопившихся обид, взаимного недоверия и презрения, - нас ждут серьезные потрясения. Гражданское общество должно, на мой взгляд, проповедовать как важнейшие требования к себе и к власти переговороспособность, открытость, принципы равного партнерства.

Второе. Гражданские организации должны, на мой взгляд, выступить против любых попыток применения во время выборных кампаний мобилизационных пиар-технологий, использования "языка вражды" в политике, межнациональных и межконфессиональных отношениях.

Кстати. Интересный опыт накоплен в американских университетах. Там на студентов, занимающихся hate speech ("языком вражды"), возлагается обязанность прослушать дополнительную лекцию о терпимости или курс по истории культур различных меньшинств. В студенческих городках проводятся публичные дебаты на соответствующие темы. 

Неплохо бы сделать участниками таких мероприятий не только российских студентов, но и президентов, лидеров общественного мнения, чиновников и политиков.

Из выступления на международной конференции "Медиация как культура согласия и ресурс развития регионов России",
Пермь, 27.03.2012