Увековечение партсекретаря Романова – гонителя Бродского, Довлатова, Юрского – позор для Петербурга

Борис Вишневский: 17 мая 2011 года в Петербурге власти установили мемориальную доску бывшему первому секретарю Ленинградского обкома КПСС Григорию Романову. Установили "по тихому", не рассылая анонсы для СМИ, и собрав на открытие только кучку "бывших" во главе с учеником Романова, экс-вице-губернатором Виктором Лобко – когда-то секретарем обкома КПСС, а затем секретарем ЦК Компартии Узбекистана.

Почему все сделали так тихо – понятно: все те, кто год назад яростно протестовал против решения городского правительства об увековечении памяти Григория Романова, вряд ли позволили бы чинно и благопристойно открыть эту мемориальную доску…

В Ленинграде было много партийных вождей.

И среди них Романов выделялся редкостным мракобесием, невежеством и ненавистью к интеллигенции.

Романов изгнал из города и из страны Иосифа Бродского и Сергея Довлатова.

Романов обвинял гениального артиста Аркадия Райкина в том, что он "вносил в свои пасквили дух антисоветчины", и презрительно отзывался об изгнанном им из города Райкине "уехал – и бог с ним, у него же и таланта-то особенного не было".

Романов заявлял, что "евреи стояли на антисоветских позициях, и мы должны были препятствовать их деятельности".

Романов, по словам Олега Басилашвили, так ненавидел Сергея Юрского, которого выжил из города, что, увидев телерепортаж с выставки, где на одной из фотографий узнал нос Юрского, снял с должности редактора передачи.

Романов травил великого режиссера Георгия Товстоногова, и заявил ему "Вам не пора ли подумать о том, что надо уйти из театра?".

Романов запрещал издавать "Блокадную книгу" Даниила Гранина (выступившего резко против установки Романову мемориальной доски) и Алеся Адамовича, и запретил хоронить "блокадную музу Ленинграда" Ольгу Берггольц на Пискаревском кладбище.

Именно Романов лично следил за тем, чтобы граждане с "пятым пунктом" (хорошо знаю по себе!) не допускались к поступлению в Ленинградский университет (а в остальных вузах для них действовала унизительная "процентная норма").

По его приказу школьников начали принудительно загонять в ПТУ (так "обеспечивали пополнение рабочего класса), и "душили" математические и языковые спецшколы (чтобы не "воспитывали элиту")…

Год назад виднейшие деятели культуры и науки – Борис Стругацкий, Алексей Герман, Олег Басилашвили, Александр Кушнер, Кама Гинкас, Генриетта Яновская, Александр Городницкий, Самуил Лурье, Яков Гордин, Константин Азадовский, Борис Фирсов, Алексей Девотченко, Юрий Шевчук, Нина Катерли, Юрий Шмидт и другие подписали обращение к правительству города. Они потребовали "немедленной отмены позорного постановления" об увековечении памяти человека, "душившего культуру, науку, искусство и свободу, ненавидевшего интеллигенцию, изгонявшего из города артистов, поэтов и художников".

Администрация ответила презрительным отказом.

Мол, "несмотря на спорность в оценке личности Романова, в поддержку решения об установке мемориальной доски высказались многие государственные учреждения и общественные организации". Мол, "у разных представителей общества существуют различные представления о том, кто именно из исторических персоналий должен остаться в памяти потомков". И поэтому "в топонимике Петербурга будут параллельно присутствовать мемориальная доска Григорию Романову, сквер имени Георгия Товстоногова и памятник Виктору Цою".

Но третьего не дано: или увековечивается память о Бродском, Райкине, Довлатове, Товстоногове – или память об их гонителе.

Намерение фактически уравнять палачей и их жертв, предложив одновременно увековечивать память о тех, и о других – это не декларируемая Смольным "толерантность".

Это – худшая из форм морального релятивизма: стремление уничтожить в общественном сознании всякую разницу между добром и злом. Может, тогда, - как язвительно заметила писатель Нина Катерли, - стоит ставить памятники стукачам, а в противовес называть скверы именами тех, кого посадили по их доносам?

Возможно, в нынешней Германии существуют "различные представления" о вождях нацистской партии. Но никому сегодня не пришло бы в голову увековечивать их память – сколько бы домов или дорог при них не было построено, и какие бы "хозяйственные успехи" за ними не числились.

Почему установлена эта мемориальная доска – понятно: именно Романову обязана своей стремительной партийно-комсомольской карьерой губернатор Валентина Матвиенко. Но, сделав это, самым питерская власть фактически плюнула в лицо питерской интеллигенции.

Она позволила себе пренебрежительно отмахнуться от мнения Гранина и Басилашвили, Германа и Стругацкого, Шмидта и Шевчука, Городницкого и Девотченко, Гордина и Катерли, Кушнера и Фирсова, и многих других знаменитых петербуржцев, чьи имена потомки будут вспоминать с благодарностью – в отличие от имен членов нынешнего городского правительства.

Это – позор для Петербурга.

Это – оскорбление памяти всех, кого гнал и травил Григорий Романов.

Это – оскорбление всех нас, помнящих мрачную "романовскую" эпоху.

Пусть те, кто это организовал, и те, кто это поддержал, не надеются, что мы молча снесем это оскорбление.