Доклад: Протестное движение в России в конце 2011 – 2012 гг.

 

Embedded Scribd iPaper - Requires Javascript and Flash Player
Аналитический Центр Юрия Левады (Левада-Центр)
ПРОТЕСТНОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В КОНЦЕ 2011 – 2012 гг.:
ИСТОКИ, ДИНАМИКА, РЕЗУЛЬТАТЫ
Денис ВОЛКОВ
Москва, сентябрь 2012
2 Содержание Вступление ................................................................................................................................................ 3 Накопление общественного напряжение и всплеск недовольства ..................................................... 5 Неопределенные перспективы .................................................................................................................... 5 Системные противоречия ........................................................................................................................... 5 Предвыборные скандалы .............................................................................................................................. 6 Протестное голосование ............................................................................................................................ 8 Общественная мобилизация: логика и этапы ....................................................................................... 9 Работа наблюдателей ................................................................................................................................ 9 Митинг 5 декабря, сбор участников ........................................................................................................ 10 Неполитические лидеры ............................................................................................................................ 12 Инфраструктура протеста ..................................................................................................................... 14 Логика событий .......................................................................................................................................... 18 Портрет участников протестных митингов ........................................................................................ 20 Возраст, пол, образование ........................................................................................................................ 20 Материальный статус ............................................................................................................................. 20 Информационные ресурсы ......................................................................................................................... 21 Причины выхода на митинг ....................................................................................................................... 21 Политические предпочтения .................................................................................................................... 22 Большинство и меньшинство .................................................................................................................. 26 Промежуточные итоги .......................................................................................................................... 30 Закручивание гаек ....................................................................................................................................... 30 Групповая эмансипация .............................................................................................................................. 30 Нереформируемость путинского режима «сверху» .............................................................................. 34 Предел собственных возможностей ....................................................................................................... 38 Подотчетность власти ............................................................................................................................ 44 «Экономика» протеста ............................................................................................................................. 46 Лидерство и программа действий ........................................................................................................... 48 Краткие выводы .................................................................................................................................... 53
3
Вступление
На следующий день после выборов в российский парламент, состоявшихся 4 декабря 2011 года, в Москве и ряде крупных городов страны произошли митинги против фальсификаций результатов голосования в пользу партии власти. Очень быстро численность участников протестных акций выросла до десятков тысяч человек, превысив уже к концу декабря, по подсчетам организаторов, цифру в сто тысяч – акций такого масштаба в столице не видели на протяжении двух десятилетий. Довольно скоро требования пересчета голосов и отставки главы центральной избирательной комиссии сменились требованиями перевыборов и отставки Владимира Путина. Не затихая, протестные мероприятия продолжались всю зиму и весну, многочисленные акции состоялись в июне и сентябре. Параллельно протестным митингам в Москве и других городах прошло несколько массовых акций противников перемен: многотысячный «антиоранжевый митинг», шествие сторонников Путина и митинг-концерт в Лужниках с участием премьера (и кандидата в президенты) в феврале, а также «стояние» у храма Христа Спасителя в поддержку церкви и патриарха, подвергшихся «гонениям». Данный аналитический доклад ставит своей целью ответить на ряд вопросов. Почему протесты произошли после выборов, тогда как прежде нарушения на выборах не вызывали возмущений? Почему акции имели мирный, гражданский характер, хотя еще недавно многим исследователям казалось «маловероятным», что социально-политический протест в России может войти «в русло гражданской солидарности и гражданского творчества» 1 или что «экстраординарные по своему характеру массовые организованные движения протеста оказываются возможными только как… явления «редукции сложности», возвращения к более примитивным социальным формам» 2 . Как формировались основные организационные структуры протестных действий, кто и почему их возглавил, как происходила мобилизация участников, и кто в результате пришел на протестные мероприятия – каков портрет рядового протестующего. Наконец, каких результатов удалось достичь спустя почти год после начала? При подготовке доклада использованы следующие материалы исследований Левада-Центра: (а) результаты мониторинга настроений избирателей во время предвыборных кампаний 2007/2008, 2011/2012, а также выборов в Мосгордуму в 2009 году – для того, чтобы понять, что нового произошло на этот раз по сравнению с прошлыми выборами 3 , (б) опросы участников протестных митингов 24 декабря 2011, 4 февраля и 15 сентября 2012 года – чтобы составить портрет их участников (данные последнего опроса используются частично, и нуждаются в дополнительном анализе) 4 , (в) углубленные интервью с участниками и организаторами московских митингов – чтобы понять логику происходивших событий, установить ключевых игроков и организаторов акций, попытаться оценить итоги произошедшего, увязать между собой и проинтерпретировать результаты различных опросов общественного мнения. В рамках качественного исследования, проведенного с конца апреля по июль 2012 года, было опрошено 45 человек, среди которых 17 лидеров гражданских инициатив (в том числе, 3 ЛГБТ-активиста), 10 журналистов (в т.ч., 2 главных редактора и 3 заместителя главного
Паин Э. На смену Николаю II должен прийти Кеннеди// Новая Газета от 25 января 2011. Гудков Л. Инерция пассивной адаптации// Pro et Contra, 2011 январь-апрель, с. 38. 3 Мониторинг предвыборных настроений представлял собой ежемесячные репрезентативные опросы населения страны, проводившиеся по стандартной выборке 1600 человек, погрешность составляла 3,4%. 4 Здесь и далее цитируются опрос участников митинга на проспекте Сахарова в Москве 24 декабря 2011 года, проведенный Левада-Центром по заказу оргкомитета митинга «За честные выборы», опрошено 791 человек, погрешность 4,8% http://www.levada.ru/26-12-2011/opros-na-prospekte-sakharova-24-dekabrya, опрос участников шествия по Якиманке и митинга на Болотной площади 4 февраля 2012 года, проведенный по заказу «Новой Газеты», опрошено 1346 человек, погрешность 5% http://www.levada.ru/13-02-2012/opros-na-mitinge-4-fevralya и опрос участников «Марша миллионов» и митинга на проспекте Сахарова 15 сентября 2012 года, проведенный при поддержке National Endowment for Democracy, опрошено 800 человек, погрешность 5%. http://www.levada.ru/17-09-2012/opros-na-marshe-millionov-v-moskve-15-se....
2 1
4
редактора независимых изданий), 8 политиков (в т.ч., депутаты Государственной Думы), 5 независимых муниципальных депутатов города Москвы нового созыва, 4 «культурных деятеля» (поэты, писатели, художники и музыканты). Среди опрошенных члены Оргкомитета митингов, участники и организаторы Мастерской протестных действий, инициативы «Гражданин-Наблюдатель», Лиги Избирателей, Школы депутатов5 (Совета муниципальных депутатов), писательских прогулок, движения «Оккупай Абай», члены Движения «Солидарность», партий «Справедливая Россия» и «Демократический Выбор», Либертарианской партии и д.р. Деление по роду занятий весьма условно и отражает первоначальный замысел социологов: в ходе беседы часто оказывалось, что респонденты могли одновременно выступать в разных ролях: например, в роли активиста, художника и журналиста. Интервью проходили в форме свободной беседы по заранее очерченному кругу вопросов (кроме одного случая, когда ответы были даны письменно). Большая часть интервью занимала от одного до полутора часов. Исследование и доклад подготовлены при поддержке National Endowment for Democracy. Автор выражает признательность всем участникам исследования, Татьяне Ворожейкиной, Борису Дубину и Льву Гудкову – за ряд ценных замечаний к тексту.
Об этом проекте смотри, например, Городская политика // ExpertTVOnline от 24 апреля 2012 года http://www.youtube.com/watch?v=WvhuwS5ujHM
5
5
Накопление общественного напряжение и всплеск недовольства
Неопределенные перспективы
Избирательная кампания 2011 года, завершившаяся многотысячными акциями протеста в центре российской столицы и крупных городах, с самого начала отличалась от предыдущих. Уже больше года медленно нарастало чувство неопределенности, вызванное экономическим кризисом. Отсутствовал привычный для периода предвыборной мобилизации организованный консенсуса – состояние общественных настроений, для которого характерны «подъем общественных надежд на улучшение жизни, повышение жизненного уровня, рост оптимизма». На протяжении всего 2011 года продолжалось падение рейтингов партии власти и первых лиц. А партия «Единой России» не смогла мобилизовать своих сторонников. После кратковременного увеличения их числа в сентябре-октябре, к ноябрю количество намеренных голосовать за партию власти вновь опустилось до 34% населения.6 Ощущение экономической стабильности – основное достижение «тучных лет» путинского правления и главный козырь, который использовала власть на выборах в 2007-2008 годах, – исчезло. Вместе с тем выросло беспокойство и чувство незащищенности, неопределенность в отношении собственного будущего, охватившее как широкие, относительно бедные, слои населения, так и находившееся в привилегированном положении обеспеченные слои и столичных жителей. Все единодушно сетовали на произвол властей и милиции, невозможность защитить свои права в суде, невозможность повлиять на положение дел в стране. Большинство населения, ограниченное в ресурсах и наборе жизненных стратегий, привыкло к постоянной адаптации. Для него характерно состояние неудовлетворенности и рассеянного недовольства. У меньшинства, которое, напротив, находится в лучшем положении, разрыв между материальным благополучием, высокими запросами и практически полным отсутствием политического влияния может рождать агрессию, толкать их от пассивного недовольства к активному неприятию положения вещей. Показательно в этом плане, что убийство «Приморскими партизанами» нескольких сотрудников милиции летом 2010 года вызвало “сочувствие” и “одобрение” именно у москвичей и обеспеченных слоев населения, в 2-3 раза выше, чем в среднем по стране. Опросы общественного мнения фиксировали высокий уровень общественного напряжения уже тогда.7
Системные противоречия
Опыт протестной активности предыдущих лет свидетельствовал, что ситуация могла развиваться как по мирному сценарию (массовый протест против монетизации льгот 2005 года, трудовые конфликты на автозаводах во Всеволожске и Москве в 2007 г.8, массовые протесты во Владивостоке и моногородах в 2009 г.9, протесты в Калининграде и Химках,
Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. Российские парламентские выборы: электоральный процесс при авторитарном режиме// Вестник общественного мнения, 2012, № 1(111). С. 10-11, 18 7 Так, большинство россиян признавали неудовлетворительное положением дел в правоохранительных органах (по ряду предыдущих опросов от 60 до 70% россиян были согласны, что можно говорить о полном распаде и разложении российской милиции, которое уже невозможно скрыть), но не принимали убийства как способ борьбы с происходящим. Большинство, но далеко не все. В целом по стране сочувствие приморским стрелкам выражали 22%, одобрение — 3% респондентов. В отдельных слоях российского общества симпатии были еще сильнее: до 42% наиболее обеспеченных россиян (которые «способны приобретать дорогие вещи, товары длительного пользования») и 46% москвичей говорили о сочувствии, еще 10% москвичей — одобрении. При этом взрослые самостоятельные люди выражали большую агрессию по сравнению с молодыми (до 25 лет) и представителями старшего поколения; см.: Волков Д. Нападения на милиционеров в Приморье: комментарий// Публикация на сайте Левада-Центра от 30 июня 2010 года (http://www.levada.ru/30-06-2010/napadeniya-namilitsionerov-v-primore-kom...). 8 Подробнее см.: Клеман К., Мирясова О., Демидов А. От обывателей к активистам. Зарождающиеся социальные движения в современной России. – М.: Три квадрата, 2010. 9 См.: Бизюков П. Динамика трудовых протестов в России (2008–2011)// Вестник общественного мнения, 2011, №2.
6
6
общественные волнения по поводу ДТП на Ленинском проспекте в Москве в 2010 , масштабные гражданские действия в по защите культурного и архитектурного наследия в Санкт-Петербурге и Москве и др.11), так и по насильственному варианту (яркий пример – беспорядки на Манежной площади в Москве в декабре 2010 года). Более того, последние пару лет наблюдалось сближение гражданских и националистических групп (достаточно вспомнить националистическую риторику Навального, активное участие националистов в защите Химкинского леса и «Антиселигере»), что могло обернуться общей радикализацией протестной активности.12 Мирный характер массовых протестных акций в конце 2011 года оказался возможен в результате удачного стечения обстоятельств. Однако о неизбежно приближающемся всплеске общественного недовольства, вызванного системными противоречиями, эксперты и наблюдатели говорили неоднократно. Результаты исследования, предпринятого ЛевадаЦентром в конце 2010 года, показывали, что «возникновение конфликтов [между оформляющимися общественными интересами и интересами коррумпированных чиновников], невозможность их решения и большая вероятность дальнейшего обострения ситуации до крайних пределов… обусловлены самой композицией власти, являются ее неотъемлемыми характеристиками. Сложившаяся политическая система оказывается нестабильной. Она обречена на повторение массовых всплесков недовольства, подобных тем, что происходили по всей России в 2005 году или в отдельных регионах позднее…»13 Но, предсказать дату и место следующего массового протеста не брался никто.
10
Предвыборные скандалы
Одновременно с описанными процессами постепенно нарастал общий кризис легитимности государственных институтов. Желание любой ценой удержаться у власти, регулярное использование в этих целях административного ресурса (не обязательно прямых фальсификаций) от выборов к выборам в так называемых «национальных» республиках Северного Кавказа, Башкортостане и Татарстане, в Москве и по всей стране в долгосрочной перспективе подтачивали доверие к институту выборов и основание всей политической системы в целом. Уже в августе 2011 года большинство опрошенных ожидали “клеветы”, “махинаций с бюллетенями” в ходе избирательной кампании, а 57% считало, что все манипуляции будут производиться в пользу партии власти. Предвыборная кампания 2011 года была отмечена множеством скандалов. В мае с поста председателя Совета Федерации был снял лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов, а прохождение самой партии в парламент оставалось на тот момент под вопросом. Все это сопровождалось публикациями в прессе с историями об участии Кремля в создании партии. Скандал получил своеобразное продолжение летом. Для того чтобы назначить на освободившийся пост Валентину Матвиенко, были проведены довыборы в муниципалитеты
В июле 2010 г. автомобиль вице-президента российской нефтяной компании ЛУКОЙЛ выехал на встречную полосу и столкнулся с машиной, водитель и пассажир которой погибли. Эта авария привела к волне возмущений в социальных сетях, а затем и в СМИ (один из первых таких случаев). 11 См., например, Гладарев Б. Историко-культурное наследие Петербурга: рождение общественности из духа города. // От общественного к публичному: Коллективная монография. / Науч.ред О.В. Хархордин. – СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2011. 12 См. Волков Д. Опасные повороты общественной мобилизации// Ежедневный журнал от 14 июля 2011 года (http://ej.ru/?a=note&id=11177). Подробнее о сознательной тактике националистов на сближение с несистемной оппозицией, «легализации» своей деятельности см. Верховский А., Кожевникова Г. Призрак Манежной площади: Радикальный национализм в России и противодействие ему в 2010 году. // http://www.sova-center.ru/racismxenophobia/publications/2011/03/d21140/. 13 Волков Д. Рост общественной активности в России: становление гражданского общества или очередной тупик?// Вестник общественного мнения, №2(108) апрель-июнь, 2011. С.23. Отчет об исследовании опубликован на сайте Левада-Центра в апреле 2011 года. Также см. получивший широкое распространение доклад Центра стратегических разработок: Белановский С., Дмитриев М. Политический кризис в России и возможные механизмы его развития. // http://www.csr.ru/publikacii/52-2010-05-03-17-49-10/307-2011-03-28-16-38-10.
10
7
Санкт-Петербурга, на которых политик получила более 95% голосов. Выборы проходили с откровенными нарушениями и злоупотреблениями административным ресурсом, что широко обсуждалось в независимой прессе.14 В сентябре разразился скандал с вынужденным уходом Михаила Прохорова с поста председателя партии «Правое Дело», спустя лишь два с половиной месяца после его «избрания»15. Публичный отказ Медведева от участия в президентских выборах в пользу Владимира Путина, объявленный на съезде «Единой России» 24 сентября 2011, так называемая «рокировка», оскорбил и подорвал надежды на перемены у тех, у кого они была. С открытым осуждением такого шага выступила часть российской элиты.16 А через день из-за разногласий и после публичной перепалки с президентом был отправлен в отставку с поста министра финансов Алексей Кудрин. «Рокировка» заслуживает того, чтобы остановиться на этом событии подробнее. С самого начала нежелание Владимира Путина идти на третий президентский срок в 2008 году породили надежды на эволюционную трансформацию российской политической системы.17 Следующие четыре года продолжались постоянные поиски признаков раскола между Медведевым и Путиным (например, смотри публикации журнала New Times за соответствующий период), звучали призывы дружить с президентом против премьера.18 Часть российской элиты, объединившейся вокруг ИНСОРа, Президентского совета по правам человека, проекта написания Стратегии 2020 и проч., пытались закрепить новый статус-кво, надеясь на возможность влиять на формирование государственной политики. Любые сомнения в самостоятельности Медведева, в том, что эволюция авторитарного путинского режима возможна, встречали гневную отповедь «модернизаторов» и их союзников.19 И если для 42% рядовых участников митинга на проспекте Сахарова, не вовлеченных в политику, «рокировка» могла стать неожиданным разочарованием и «открыть глаза» на происходящее, то для представителей элиты, делавших ставку на Медведева, она должна была означать поражение их стратегии, необходимость признать свою ошибку и справедливость критики в их адрес со стороны скептиков. В этой ситуации любой результат выборов, означающий победу кандидатов от власти, становился для них автоматически неприемлем (как и результаты социологических опросов, указывающие на вероятность такого исхода событий).20 Для большинства населения, напротив, рокировка означала конец неопределенности: сразу после того, как было объявлено о решении Путина идти на выборы, его президентский рейтинг (готовность избирателей поддержать его кандидатуру) вырос с 27% в сентябре до
14
См., например, Кучер С. "Плитка" Собянина, "Красная речка" Матвиенко и другие итоги августа// Коммерсант-FM от 31 августа 2011 (http://kommersant.ru/doc/1762039 ). 15 О приходе Прохорова в «Правое дело» см., например, рассказ Л. Гозмана в радиопередаче «Крах правых и гражданское общество офф-лайн» // Азбука перемен с Ириной Ясиной, эфир от 21 сентября 2011 года (http://ria.ru/videocolumns/20110921/441083969.html) 16 См., например, резкую статью Михаила Дмитриева: Дмитриев М. Вошли в стадию саморазрушения// Ведомости от 20 октября 2011 (http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1397603/kradenoe_solnce). 17 Фурман Д. Хороший сценарий// Независимая газета от 5 апреля 2010 (http://www.ng.ru/ideas/2010-0405/9_2018.html). 18 Чудакова М. Выступление на Пятых Ходорковских чтениях, 8 декабря 2009 года// http://www.civitas.ru/docs.php?part=95&code=110 19 См., например: Lieven A. Russia's Limousine Liberals// National Interest, June 10, 2009 (http://nationalinterest.org/article/russias-limousine-liberals-3140). 20 См., например, Евгения Альбац: «Данные независимых опросов, которые проходили в Интернете, показывают, что никакого шанса у Владимира Путина по данным интернет-опросов в первом туре избраться собственно нет. Три большие социологические службы, они с моей точки зрения исключительно работают на воображаемую реальность исключительно для того, чтобы убедить людей в том, что никакой альтернативы нет. А вот Интернет отвечает так: опрос в сети „В контакте“: 500 тысяч человек (нет случайной выборки, понятны изъяны опроса), у Путина 25,8%». Цитируется по аудиозаписи, так как из стенограммы передачи на сайте «Эха Москвы» эта фраза каким-то образом исчезла: «Полный Альбац. Если Путин проиграет – что дальше?» // Эфир 27 февраля 2012 года (http://www.moskva.fm/share/4015/20120227/fromtime:22:14:39).
8
37% в октябре (согласно открытому вопросу, в расчете от всего населения страны) и в ходе предвыборной гонки менялся уже незначительно.21 Несколько резонансных на тот момент событий произошло в последние две недели перед днем голосования, когда часть протестного электората обычно определяется с выбором. Так, 20 ноября Владимир Путин «впервые за свою политическую карьеру был освистан на публике» на стадионе «Олимпийский»22. Через несколько дней телеканал НТВ начал травлю ассоциации «Голос», занимавшейся мониторингом выборов по всей стране. В результате, тема наблюдения за выборами неожиданно оказалась в центре общественного внимания. Тогда же произошли привлекшие внимание читающей публики отставки журналистов Газета.ру и РИА «Новости» из-за разногласий с редакциями по поводу освещения избирательной кампании.
Протестное голосование
В конце концов эти и другие события, мало интересные для населения страны в целом, но оказавшиеся значимыми для пишущей и читающей публики в крупных городах, переполнили чашу терпения. Очень кстати пришлась стратегия, которую уже некоторое время и поначалу без особого успеха (за месяц до выборов, согласно опросам общественного мнения, основная масса недовольных собиралась, как обычно, остаться дома и не голосовать) пропагандировал Алексей Навальный – голосовать «за любую другую партию», кроме «Единой России». Возмущенная и возбужденная публика отправилась к избирательным участкам. Состоялось протестное голосование, в результате которого системные оппозиционные партии заметно увеличили свое представительство в Думе по сравнению с прошлым созывом: КПРФ – с 57 до 92 мест, «Справедливая Россия» - с 38 до 62 мест, ЛДПР – с 40 до 56 мест. При этом «Единая Россия» потеряла 77 мест в парламенте (с 315 до 238). Понимание того, что хороший результат «Справедливой России» обусловлен именно протестом, а не поддержкой избирателей, спровоцировало внутрипартийные размежевания. В результате часть депутатов этой партии заняли видное место в протестном движении.23 Таким образом, можно отметить, что волна протеста начала подниматься уже в ноябре. Общественное напряжение сменилось состоянием возбуждения. Подчеркнем, что этот переход произошел стихийно и неожиданно, под грузом неразрешенных системных противоречий и проблем, и поэтому находился вне власти основных игроков и многих застиг врасплох. После перехода общества к возбужденному состоянию течение времени словно ускорилось: общественная мобилизация, определившая контуры политического ландшафта на следующие месяцы, умещается в 2-3 недели (со дня голосования до первых массовых митингов 10 и 24 декабря). В это время определяются основные действующие лица, складываются отношения, положенные затем в основу новых организаций.
Методология анализа электоральных установок избирателей. // http://www.levada.ru/31-01-2012/metodologiyaanaliza-elektoralnykh-ustano... от 31 января 2012 22 Винокурова Е. Путина приветственно освистали. // Газета.ру 21 ноя- бря 2011 (http://www.gazeta.ru/politics/elections2011/2011/11/21_a_384 1382.shtml) 23 Характерно, что сопоставимый успех Михаила Прохорова на президентских выборах не имел таких последствий для развития гражданского протеста, как представительство в Думе «Справедливой России». Длительной пауза Прохорова после президентских выборов для многих участников качественного исследования стала подтверждением их сомнений в самостоятельности этого кандидата. Кроме того, ни одна другая оппозиционная партия, улучшившая на выборах свой результат (в том числе и «Яблоко», преодолевшая по официальным данным 3% барьер) не внесла сопоставимого вклада в дальнейшее развитие протестного движения.
21
9
Общественная мобилизация: логика и этапы
Логически можно выделить несколько этапов мобилизации: а) протестное голосование на выборах в Думу, на которое люди решились в последние дни перед выборами, б) наблюдение на избирательных участках, интерес к которому был подогрет событиями предыдущих недель, и публикации фактов нарушений в день голосования, в) подготовка массовых митингов (от первой акции протеста 5 декабря на Чистых Прудах – к массовым протестам).
Работа наблюдателей
Нарушения на выборах не были неожиданностью. Большинство населения заранее было уверено, что выборы пройдут “грязно”. И в 2007/2008 годах на федеральном уровне, и в 2009 году в Москве выборы проходили со значительными злоупотреблениями, 24 однако не вызывали серьезного общественного резонанса. Кроме того, данные социологических опросов скорее свидетельствуют о том, что фальсификаций в 2011 году было не многим больше обычного.25 Новостью и событием стали не сами фальсификации, а обостренное внимание к этой проблеме и действия по этому поводу активной части общества, меньшинства. Предвыборные скандалы привлекли внимание и обеспечили симпатии общественности к организациям наблюдателей, прежде всего к ассоциации «Голос». Ее поддержали другие некоммерческие организации, независимая пресса. Ролик в сети youtube со ставшей крылатой фразой в адрес НТВ «Вы – сурковская пропаганда» собрал несколько сотен тысяч просмотров. К этому времени данная организация действовала уже 11 лет, координируя работу своих партнеров в 40 регионах страны. К выборам в Думу была впервые запущена интерактивная «Карта нарушений», позволяющая агрегировать и визуализировать сообщения о нарушениях на выборах от рядовых граждан по всей стране. В декабре на карте было опубликовано около 7800 сообщений о нарушениях.26 Кроме того, в 2011 году в Москве образовалась инициативная группа, получившая название «Гражданин-Наблюдатель», которая появилась не без помощи оппозиционного политического движения «Солидарность». Она состояла из нескольких десятков активистов и социологов, намеренных участвовать в мониторинге выборов. В начале, насколько можно судить со стороны, их главной задачей было отследить нарушения на небольшом количестве (около 5%) избирательных участков, прежде всего в Москве. На большее не хватало сил. При правильном построении выборки, можно было бы распространить результаты их наблюдения на всю генеральную совокупность (все столичные участки) и оценить масштабы нарушений в целом. Последующие события в разы увеличили количество участников проекта, изменив возможности и повестку дня объединения. Совместно с наблюдателями работали независимые информационные издания, такие как Новая Газета, Коммерсант и др. (многие журналисты сами были наблюдателями), которые принимали сообщения о нарушениях и моментально публиковали их на своих сайтах, частично дублируя работу карты наблюдений, которая подвергались постоянным хакерским атакам, как и сайты самих независимых изданий27.
См., например, «Мониторинг электоральных предпочтений на выборах 2009 года в Московскую городскую Думу». // http://www.levada.ru/books/monitoring-elektoralnykh-predpochtenii-na-vyb.... 25 Cм.: Гудков Л. На зеркало неча пенять, коли рожа крива. // Вестник общественного мнения, №1(111), 2012. С.109; то же самое в итоге признает Дм. Орешкин: Орешкин Д. Московское брожение // Огонек №24, 18 июня 2012. 26 Первоначально «карта» располагалась на сайте Gazeta.ru, именно из-за желания руководства информационного издания убрать «карту», произошла отставка заместителя главного редактора газеты. Подробнее об истории проекта см.: Маловерьян Ю. «Голос» снова запускает «Карту нарушений» на выборах. // Русская служба BBC от 25 января 2012 (http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2012/01/120125_golos_president_karta...). 27 Хакерским атакам в день голосования подвергался и сайт Левада-Центра.
24
10
Сотни фактов нарушений, увиденные «своими глазами», преследования «карусельщиков», скандалы в избирательных комиссиях, многие члены которых болезненно воспринимали присутствие наблюдателей, произвели на участников этих событий сильное впечатление. Появившийся азарт уже не позволял выйти из игры, увлекал дальше. В свою очередь, описания происходящего на участках, фото и видео отчеты, опубликованные наблюдателями в социальных сетях и на сайтах независимых СМИ, моментально расходились среди их друзей и знакомых, в интернете и (с некоторым опозданием) обычной аудитории информационных изданий. Эти сообщения находили благодарных слушателей, недовольных ситуацией в стране и взбудораженных событиями последних недель, втягивая в протестный водоворот все новых и новых участников. Оппозиционно настроенные активисты готовы были отстаивать свою точку зрения публично в разговорах с друзьями и коллегами, с незнакомыми на улице и в транспорте, в интернете в несколько раз чаще, чем сторонники партии власти. Это создало обманчивое впечатление, что их мнение рассерженных горожан преобладает. Тех, кто собирался голосовать на выборах за партию власти, а затем и за Владимира Путина, было больше, но публично говорить о своих предпочтениях, а тем более агитировать других, они не хотели.
Митинг 5 декабря, сбор участников
На фоне растущего общественного возбуждения (подпитавшегося злостью, обидой и возмущением наблюдателей и зрителями их работы) как нельзя кстати пришелся согласованный с властями митинг на Чистых Прудах, организованный движением «Солидарность». На него 5 декабря 2011 года собралось несколько тысяч человек – рекордное на тот момент количество участников подобных мероприятий на протяжении последних лет. Аудитория этого митинга активно (наверное, впервые для крупной российской политической акции) рекрутировалась через социальные сети. Видимо, это и определило преобладавший на митинге контингент – активисты, интеллектуальная публика и молодые люди – московская аудитория Facebook, раздраженная событиями последних дней. Помимо официальных организаторов, которые подавали заявку и согласовывали с властями место проведения акции, установили сцену, настроили звук и дали рекламу на радио, в приглашении людей на митинг значительную роль сыграли (с помощью социальных сетей) частные граждане. Один из респондентов качественного исследования рассказывал, как он по своей инициативе в ночь с 4 на 5 декабря разослал несколько десятков писем знаменитым людям (журналистам, поэтам, известным гражданским активистам и др.), у которых есть свои страницы в Facebook и большое количество подписчиков. В этих письмах он обосновывал значимость предстоящего митинга, просил публично приглашать на него своих друзей и подписчиков. И он смог убедить многих откликнуться на его предложение. Вероятно, их не нужно было уговаривать – они были возбуждены так же, как и остальные. Так частная кампания, подхваченная публичными персонами и простыми людьми, помогла за сутки собрать на митинг непривычную по составу и количеству аудиторию: многие завсегдатаи оппозиционных митингов говорили, что было непривычно много молодых и незнакомых лиц, в толпе слышались разговоры о том, что участники пришли на политическую акцию первый раз в жизни. Уже после митинга на Чистых прудах было зарегистрировано сообщество в Facebook по подготовке акции 10 декабря. Его создателями и администраторами также стали журналисты независимых изданий. Довольно скоро эта страница стала одним из главных источников информации о предстоящем событии: будет ли оно проходить на площади Революции или на Болотной, согласуют ли новое количество участников и т.д.28 С этого момента социальные сети заняли прочное место среди инструментов информирования граждан о предстоящих
Позже это сообщество было переименовано в «Мы были на Болотной и придем ещё». (http://www.facebook.com/moscow.comes.back).
28
11
массовых мероприятиях – на приглашение принять участие в первом митинге на Болотной откликнулось около 36 тысяч пользователей Facebook, в декабрьском митинге на проспекте Сахарова – 54 тысячи. Исследователи социальных сетей, такие как, Марк Грановеттер, Малколм Гладуэл, Николас Кристакис и Фоулер указывали способность сетей необычайно быстро передавать настроения и информацию, которая распространяется подобно лихорадке, истерике, вирусу. 29 Однако слабых связей, которыми связаны между собой участники социальных сетей, недостаточно для того, чтобы управлять мотивации людей к действию. Поэтому не стоит переоценивать значение сетей в общественной мобилизации: по мере того, как градус общественного возбуждения будет падать, роль социальных сетей, скорее всего, будет снижаться. Неожиданно большое количество протестующих, множество новых молодых лиц на Чистых прудах создали, по словам опрошенных участников, атмосферу воодушевления. Это чувство стимулировало создавать новые, а также включаться в работу и менять формат существующих общественных объединений, таких как Оргкомитет митингов, Мастерская протестных действий, Лига избирателей, различных более мелких кружков и инициативных групп разной степени открытости и взаимопроницаемости, повлиявших на облик протеста. Получилось, что привычная акция оппозиции 5 декабря оказалась частично «оккупирована» неполитиками, а рядом с политическими организационными структурами начали складываться различные неформальные кружки соорганизаторов будущих протестных акций. [Оргкомитет] что это очень неструктурированная организация, это было несколько групп людей, групп интересов, которые… были какие-то левые политики около Удальцова, была «Солидарность», эти проводили свои митинги, эти – свои. Потом возник с «Солидарностью» этот журналист, общественные деятели и прочие. То есть возникли эти митинги, и все, кто оказался к этому причастен, кто к этому прибился, кто к этому примазался, как угодно можно это назвать… они сами это делают, а иногда помогают друг другу, а иногда мешают. Это был несложный механизм, у которого не было четкой иерархии, организации, структуры, лидера… (Журналист, апрель 2012) Важное свойство Оргкомитетов заключалось в том, что во многом благодаря тому, что там оказались не только профессиональные политики, эта структура оказалась гораздо более внимательной, чем обычно, чем другие аналогичные структуры, возникавшие в другое время, гораздо более внимательные к голосу протестующих людей именно потому, что там собрались две группы людей. Одни, такова их профессия, убеждены, что они управляют процессом, они у руля, как скажут, так и будет, можно сделать так, можно сяк, можно пойти туда, можно сюда, можно повернуть в одну сторону, можно в другую. И буквально географически повернуть, когда речь шла о намерениях, маршей, переходов, и по смыслу, по содержанию событий. А была другая группа, я к ней отношусь, которая была твердо убеждена, что они ничем не управляет, а только прислушивается к мнению некоторой массы людей, пытается это мнение воплотить в какие-то формы, анализировать. Мы это остро, четко чувствовали, старались перенести это на работу всего Комитета то давление, которое на нас оказывалось извне разными группами людей... Я не контролирую ничего. Не должно быть иллюзии, что договорившись со мной можно добиться результата. Со мной можно договориться о чем угодно, только это ничего не означает. Люди, поведение которых вас на самом деле интересует - дорогие чиновники – они мне абсолютно не подчинены, они мне ничем не обязаны, совершенно не обязаны исполнять то, что я с вами сейчас решу. Если мы с вами ошибемся и предложим решение, которое их не будет устраивать, они просто его
Christakis N., Fowler J.H. Connected: the surprising power of our social networks and how they shape our lives. New York: Little, Brown and Co., 2009; Gladwell M. Small Change// The New Yorker, 2010, 4 October.
29
12
проигнорируют. Мы выйдем, радостно провозгласим, что мы договорились о том-то и о том-то. Они скажут: «Вы дураки», - развернутся и пойдут дальше, если окажется, что то, что мы с вами напридумывали, насогласовывали и нарешали не отвечает их ожиданиям. Надо сказать, что эта тактика оказалась достаточно эффективной. (Журналист, июнь 2012) Когда ты вертишься в этом кругу [кругу участников протестных акций], само собой ты уже внутри истории, ты уже не хочешь вылезать, понимаешь, что, где происходит. Получается резкое вхождение в историю, когда на тебя валится большое количество информации, ты начинаешь её перерабатывать быстрее, быстрее, то есть такой поток знаний. (Гражданский активист, июнь 2012)
Неполитические лидеры
Заметная роль журналистов объяснима, видимо, тем, что они оказались чуткими к происходящим переменам, обладают большим количеством разнообразных контактов, знают и поддерживают друг друга. Кроме того, как кажется, представители СМИ смогли так легко «навязать» оппозиции свою помощь, так как контролируют жизненно важный для любого политика ресурс – доступ к его аудитории. Как показали интервью, публичность на сегодняшний день является практически единственным инструментом, который позволяет как-то влиять на российскую власть и обеспечивает статус среди коллег. По меткому выражению одного из респондентов, «сегодня лидер – это тот, у кого есть медиа-ресурс». У нас единственная раскрутка – это пресса. Плюс блогеры – если какая-то проблема, о которой газетам просто писать не дадут, во-первых, есть оппозиционные сайты, которые напишут всегда. И есть блогеры… (Гражданский активист, апрель 2012) Максимум, что мы можем ожидать от депутата – это депутатского запроса. Но вообще депутаты не могут выполнить тех важных функций, которые должны выполнять. Максимум, что мы можем от них иметь – это физическое присутствие и запросы. То же самое мы можем иметь от каких-то общественных деятелей, которые в партии не состоят, но просто имеют некую популярность… Ну, например, я приезжаю, или Серёжа Удальцов, или Лёша Навальный. У нас получается... ну, мы можем всё то же самое, что и депутат, хотя у нас корочек нет. [И: А за счёт чего это?] А за счёт того, что просто есть некая популярность в СМИ, я считаю, есть некая популярность в народе… можно привлечь внимание к проблеме довольно серьёзно, а огласки всё-таки этой товарищи боятся, жулики и воры, потому что огласка – она для них абсолютно нехороша. Обычно их проекты связаны с коррупцией, с фальсификацией и с прочими вещами, вот, и, собственно говоря, вот благодаря этому их страху общественные деятели и имеют такие же де-факто полномочия, что и депутаты. (Гражданский активист, апрель 2012) Для власти это головная боль. Когда они понимают, что к их выборам, их городу повышенное внимание, и федеральное, и межрегиональное какое-то, для них это всё плохо. Потому что всё нужно сделать очень тихо. (Гражданский активист, апрель 2012) Власть, конечно, боится публичных акций (Гражданский активист, апрель 2012) Поэтому, хочешь не хочешь, а несистемным политикам приходилось считаться с предложениями журналистов, среди которых было и приглашение «известных людей» выступить со сцены массовых митингов. Писатели, музыканты, известные телеведущие и др. появились в протестном движении неслучайно – их позвали в расчете на то, что с их приходом
13
протест обретет лицо, которое «не вызывало бы отторжение» у рядового участника и создало бы «моду» на протест. Да, политика не выглядит такой грязной с тех пор, как в ней участвуют Акунин и Улицкая. Они продемонстрировали, что не все там такие грязные. В значительной мере в этом была роль Лиги избирателей. Во-первых, люди интересуются политическими проблемами, а не потому, что сами являются участниками борьбы. Важнейшая роль Лиги избирателей заключалась в том, что никто не мог сказать о ней, никто не мог сказать об Акунине, о Парфенове, о Тане Лазаревой, Докторе Лизе, о Быкове: Я знаю, они хотят быть депутатами, тоже хотят в правительство. Нет, совершенно очевидно, что они не участвуют в этих бегах. Это очень важная вещь. Это одна сторона дела, что можно не принимать в этом непосредственного участия, а тем временем этим заниматься. С другой стороны можно сохранять репутацию, подходя так близко к этому ужасному грязному месту. (Журналист, июнь 2012) Собчак не лицемерна, и это реально подкупает... она не пытается понравиться, она говорит то, что думает, и поэтому она тоже является одним из людей, которые вызывают положительные отклики. Это всё равно чувствуется. Ты можешь с чемто не соглашаться, или говорить, что где-то она поступила не очень хорошо, но ты понимаешь, тем не менее, что это искренний посыл. Это не вранье, это не лицемерие и не проституция. (Гражданский активист, апрель 2012) Отчасти это и удалось, а состав ораторов массовых митингов получился довольно пестрым. Условно можно выделить среди них несколько групп: (а) оппозиционные политики (Борис Немцов, Владимир Рыжков, Гарри Каспаров, Михаил Касьянов, Григорий Явлинский, Сергей Удальцов, Геннадий и Дмитрий Гудковы, Илья Пономарев, Илья Яшин, Константин Янкаускас, Вера Кичанова и др.), (б) гражданские активисты (Алексей Навальный, Евгения Чирикова, Елизавета Глинка, Татьяна Лазарева, Дмитрий Орешкин и др.), (в) журналисты (Сергей Пархоменко, Ольга Романова, Леонид Парфенов, Виктор Шендерович) и (г) представители творческих профессий: поэты, писатели, музыканты (Юрий Шевчук, Борис Акунин, Дмитрий Быков, Артемий Троицкий и др.). Выступали те, кто уже был на виду, «работал», был известен своими проектами, публичной политической позицией и проч. За последние несколько лет был накоплен значительный опыт совместной работы между политиками, гражданскими активистами, журналистами. В том числе это были акции коллективного гражданского действия такие как (1) помощь бездомным, отдельные частные инициативы помощи больным детям, сбор денег в уплату штрафа организаторам выставки «Запретное искусство», объединенные гражданские усилия по тушению пожаров в 2010 году по всей стране, (2) акции против властного произвола (защита Химкинского леса, действия «Архнадзора», «Синие ведерки», кампания в независимых СМИ и интернете вокруг ситуации с ДТП на Ленинском проспекте), (3) по борьбе с коррупцией (сбор средств, подготовка и распространение доклада «Путин. Коррупция», инициативы Навального), (4) протестные акции («Марши несогласных», «Стратегия 31», «Дни гнева» и др.), (5) творческие публичные акции (перформансы группы «Война», проект «Гражданин Поэт»), (6) разнообразные образовательная и дискуссионные мероприятия (сотни различных открытых семинаров, круглых столов, конференций, в т.ч. по общественно-политической тематике в Центре Сахарова, на Полит.ру, в Мемориале, а также Ходорковские чтения, «Уличный университет», Школа муниципальных депутатов образца 2007 года и др.) (7) совместные мероприятия политиков, журналистов, художников и др. («Антиселигер», «Последняя осень»), (8) объединения политиков, журналистов и общественников по поводу честных выборов (например, «Комитет-2008»), (9) широкие оппозиционные коалиции (Другая Россия, Солидарность), (10) отдельные инициативы и демарши публичных фигур (речь
14
Парфенова на вручении премии Листьева о цензуре на телевидении, переписка Акунина и Ходорковского и др.). Интересно, что модель зимних протестов просматривается в митинге-концерте в поддержку Химкинского леса в августе 2010 года на Пушкинской площади: тысячи человек, пришедших на площадь, «были настроены крайне миролюбиво», а «милиция и омоновцы вели себя корректно», однако сделали все, чтобы концерт не состоялся. При подготовке мероприятия сотрудничали гражданские активисты, политики и музыканты. При этом экологи публично подняли вопрос об общественном благе, а «Солидарность» обеспечивала «административную и техническую поддержку, поскольку ни Шевчук, ни активисты-экологи не в курсе того, как получаются разрешения на митинги, подписываются соглашения, в какие коридоры надо ходить, с кем разговаривать». Известные музыканты, «публичные, успешные, почти гламурные люди», открыто выступили против властного произвола, отступив «в сторону от государственной кормушки». 30 Вдохновленный атмосферой митинга, Артемий Троицкий объявил этот день, 22 августа 2010 года, «радостным днем, когда закончились нулевые годы. Закончились годы с нулевой активностью… реально началось новое десятилетие».31 Многочисленные взаимосвязанные политические, гражданские и культурные инициатив разной степени институционализации оказались не столь закрытыми, изолированными и «расплывающимися», как одно время представлялось.32 Хотя массовые митинги возникли в результате накопившихся системных противоречий, а события разворачивались стихийно, существовавших связей и опыта оказалось достаточно, чтобы обеспечить мирный характер протеста. То, что не замечалось или игнорировалось, как раз и предотвратило очередное «возвращение к более примитивным социальным формам».33
Инфраструктура протеста
В результате возникли, как минимум, три развивающихся параллельно, взаимодополняющих и перетекающих друг в друга направления протестных действий: политический протест (митинги, шествия, пикеты), новые формы гражданского действия (белые кольца, прогулки, гуляния, «бродячие лагеря» или «Оккупай Абай») и наблюдение на выборах, как самостоятельное массовое движение, объединившее по разным оценкам от 25 до 30 тысяч человек по всей стране. С самого начала включение большого количества гражданских лиц (журналистов, активистов, писателей и проч.) в мероприятия, которые обычно готовились оппозиционными политиками, переопределило и расширило привычную оппозиционную повестку дня. Созданные ad hoc структуры способствовали распространению информации, вовлекали в организацию, проведение и участие новых людей. Так Оргкомитет митингов в основном сложился после 5 декабря в ходе подготовки следующего митинга и принял на себя функцию упорядочивания протестной активности. В какой-то мере он учитывал опыт Комитета-2008 и объединил людей, которые могли внести значимый вклад своим организационным, финансовым или медиа-ресурсом, контактами (в том числе и с властью – для переговоров) и личной популярностью у публики. Заседания комитата транслировались в сети в режиме реального времени и комментировались зрителями, а комментарии тут же рассматривались. Однако на этом взаимодействие Оргкомитета с обычными участниками более менее ограничивалось. Мастерская протестных действий, напротив, была принципиально открыта для всех, кто хотел участвовать в организации и проведении мероприятий, хотя информация о мастерской
Троицкий А. Нулевые кончились// Новая Газета от 25 августа 2010 (http://www.novayagazeta.ru/politics/2067.html). 31 «Экомитинг-концерт #5 - А. Троицкий о срыве концерта»// http://www.youtube.com/watch?v=E1IbL_Mx7AY. 32 Дубин Б. Расплывающиеся острова [2008] // Он же. Новое литературное обозрение, 2010. с.250-265. 33 Гудков Л. Инерция пассивной адаптации.
30
15
распространялась в основном по социальным сетям и среди знакомых, что ограничивало доступ к информации о ее заседаниях. Эта площадка стала своеобразной биржей проектов, на еженедельные встречи которой мог прийти любой желающий и предложить идею по организации конкретного мероприятия и найти поддержку. Условием рассмотрения проекта была готовность человека, предложившего идею, самому работать над ее воплощением при поддержке других участников (так в российский протест был привнесен личный опыт участия одного из организаторов Мастерской, Маши Гессен, в нью-йоркском движения Act Up, 34 появившегося в конце 1980-х годов). Здесь родилась и была реализована идея вынести информацию о митингах как можно дальше за пределы интернета: были напечатаны и разошлись по всему городу несколько десятков тысяч листовок и наклеек, которые несомненно сыграли роль в расширении состава участников первого митинга на Болотной площади и последовавших за ним. Здесь же были спланированы Белое кольцо, гуляния по бульварам в день инаугурации 7 мая35 и проч. Мастерская протестных действий, так же как и Оргкомитет, возникала в ответ на общее воодушевление, сыграла свою роль в развитии мирного протеста, появлении новых лиц, потенциальных новых лидеров. Однако к лету, по мнению организаторов, мастерская (в отличии от Оргкомитета) практически исчерпала свою повестку. Сразу стало понятно, что смысл заключается не в том, чтобы людям там сидеть и не в том, чтобы о чем-то ни было дискутировать. Это прямо на месте превратилось в такую биржу. Есть предложение акции, есть ли желающие участвовать. И первые же люди, которые вышли на сцену начали говорить, оттолкать какую-то речь. В том смысле, что …до 5-го числа я не думал, что буду как-то вовлечен в политику, а потом со мной произошло. И мы как-то сказали: «Нет, это с нами со всеми произошло, поэтому речей мы толкать не будем, а будем говорить исключительно о конкретике. В общем, тогда же впервые сформировались правила Мастерской, которые мы теперь оглашаем перед каждым собранием. Они заключаются в том, что это встречи только для предложения конкретных акций или отчета о них. Мы не голосуем, мы не критикуем выдвинутые предложения, мы не толкаем речей. Если акция не заслуживает поддержки, она ее просто не найдет. Если вы пришли и получили то, что вам надо, можете уходить. Это не место для того, чтобы сидеть и долго дискутировать. Можно перейти в соседний зал. Мастерская не место для дискуссий. Периодически эту фразу тоже произносим. Но самое главное, что это не место для критики. Это мы создали такое смешное место всеобщей любви, что было очень созвучно ощущению эйфории декабрьскому. Дальше мы начали встречать каждую неделю... …Когда мне кажется, что это необходимо и более того моя роль в этом ключевая, тогда значит я успеваю, даже не смотря на то, что я не успеваю. Сейчас у меня такого ощущения нет. Может быть, просто потому что появилось, наконец-то появилось, много центров этого движения. И мне кажется, что и без меня обойдутся. Зимой у меня было четкое ощущение, что если я сейчас вот это не организую, ровно так, как … сказал «Если Вы такая, то и делайте это сами». Я вдруг поняла, что действительно, кроме меня этого никто не сделает. У меня было довольно долго ощущение, что если я это не сделаю потом, если я не буду это продолжать делать, то огромного куска будет не хватать. Теперь, наверно, с Ассамблеей, и вообще со всем, что случилось вокруг Оккупая, у меня этого ощущения нет. Вообще из Мастерской вышло огромное количество уже каких-то групп формальных и неформальных. (Журналист, май 2012)
См. подробнее http://www.actupny.org См., например, «Белая Афиша майских праздников»// http://www.facebook.com/photo.php?fbid=315206715216640&set=a.23483403658... =1&theater.
35 34
16
Все обсуждения отменялись. Была только история про то, что если вы знаете, что мы можем сделать между митингами, если вы знаете, что мы можем сделать для митинга - приходите, предлагайте, будем искать вам в помощь… Там два принципа: мы не критикуем друг друга и мы предлагаем то, за что берёмся сами. Бессмысленно выходить и говорить: "у меня есть идея, может быть здесь найдётся кто-то, кто её воплотит". Это очень интересный, мне кажется... вообще это самый ценный опыт этой Мастерской, то, что в самом начале, на эту первую встречу особенно большинство людей выходило и говорило: "я вот тут придумал, я вообще не знаю, как это сделать - я маленький человечек, хорошо бы кто-нибудь из известных людей взялся бы и сделал"… [Ведущие] говорили: "Не-не, подождите, что вы хотите сделать? Хотите большую белую ленту, чтобы она на митинге была? Как вам кажется, что нужно для того, чтобы такая большая белая лента получилась?" Человек прямо на сцене задумывается: "ну, наверное, нужно 80 метров белой ткани" - "вы сами можете купить, или вам нужны деньги?" - "Нет, наверное, деньги нужны, вряд ли я найду", - "А где купить знаете?" - "Да, я знаю такой склад" - "А что ещё нужно, чтобы она действительно раскрылась?" - "Ну, наверное нужно 8 человек, которые будут её вместе со мной раскручивать, и ещё человек, который мне поможет её туда дотащить" - "Есть такие в зале?" - "Да, есть". Всё, у человека просто полностью переворачивается сознание - оказывается, он может сам. И вот это ощущение: "Я могу сам", которое к нескольким сотням людей пришло благодаря "Мастерской", мне кажется, вообще-то, самым ценным приобретением. Потому что дальше оно кругами расходится. Конечно, в первую очередь "Гражданиннаблюдатель" сделал всё, чтобы наблюдение было таким массовым, но этот перелом сознания, который у нас происходил в том числе, я уверена, помог этому распространению. (Журналист, май 2012) Дискуссии участников Мастерской о том, как организовать акции «прямого действия» в разных частях города, которые бы не требовали «постоянного присутствия» и были бы поэтому менее уязвимы со стороны полиции (и в этом снова были отсылки к Act Up), предвосхитили московский «оккупай». Предварительные обсуждения, запланированные на день инаугурации гуляния, столкновения участников «марша миллионов» с ОМОНом 6 мая, последовавшая от властей установка на разгон любых несогласованных протестных акций на время проезда президентского кортежа по улицам столицы и последующих официальных мероприятий (что вылилось в многочисленные случаи погони полиции за активистами по московским улицам, разгромы стражами охраны правопорядка кафе и ресторанов, в которых участники акций традиционно собирались для обсуждения своих действий), постоянная связь между «беглецами», отслеживающих перемещение своих товарищей по городу по twitter и facebook, доступные через интернет на их сотовых телефонах, присоединение в какой-то момент к протестующим известных политических фигур (а также их призыв к остальным гражданам через свои блоги, социальные сети и независимые СМИ присоединяться) – все это стихийно привело к появлению «Оккупай Абай». Уже после его возникновения участниками были опробованы многие практики американского движения «Occupy Wall Street», такие как живой микрофон, ассамблея и проч., к движению присоединялись известные политики, и менее известные активисты левых движений, националисты и обыватели, прошли публичные лекции «Белой школы» и проч. Несмотря на то, что уже скоро лагерь на Чистых Прудах (недалеко от места проведения первого протестного митинга) был разогнан властями, в результате его работы на российской политической сцене появилось еще несколько новых лиц, был образован «Комитет 6 мая», занимающийся помощью задержанным по делу о беспорядках на Болотной площади,36 получили распространение отдельные протестные акции «Оккупай Суд», «Оккупай Следственный Комитет» и проч.
36
См., например, http://6may.org
17
В русле мирного гражданского протеста прошла и многотысячная «писательская» или «контрольная» прогулка37 Акунина, Быкова, других писателей и поэтов (а затем и прогулка художников 19 мая). Главную цель этой акции ее устроители видели в том, чтобы вернуть протест в мирное русло, остановить нарастание радикальных настроений, начавших распространяться после столкновений протестующих с полицией во время массовой акции протеста на Болотной площади 6 мая. Это была реакция на тупую агрессию, проявленную властью в первые послеинаугурационные дни. Надо было как-то вправить им мозги, продемонстрировать маразматичность происходящего… [И в результате] вектор протестного движения вернулся в мирное русло, из которого всех выбили события 6 мая. Это раз. Полиция перестала «винтить» всех подряд. Это два. Дума с перепугу приняла закон о митингах и шествиях, выставив себя в идиотском свете и заложив под власть мину замедленного действия, которая однажды обязательно рванет. Это три. (Писатель, июль 2012) В конце концов, это наш город, где хотим там и гуляем… мы как-то взяли и каждый в своем Facebook сообщил о намерении пойти погулять. В общем, мы не звали никого, мы просто сказали, что мы пойдем гулять. В результате тысяч 15 с нами прогулялось, она была какая-то очень приятная, очень мирная по моим ощущениям, в общем, погода была хорошая, все было чудесно. Еще тогда был Оккупай Абай, и мы до них дошли, еще он тогда был не разогнан, все было очень симпатично. Вот такая была прогулка. (Поэт, июль 2012) Вот история с белым кольцом, наверное, самая удачная акция на этот момент, потому что её невозможно отменить, её нельзя запретить, никто ничего не нарушает, а в смысле символичности она полна тучи самых разных значений, в смысле осуществления она делается довольно легко, и вообще это круто. Такие вещи, я думаю, будут появляться сами из недр протестного движения в самом широком смысле слова, в социальных сетях, прежде всего. (Журналист, апрель 2012) Что касается наблюдения на выборах, то первичная идея получить репрезентативные данные о фальсификациях в день голосования по Москве в условиях всеобщего возбуждения быстро трансформировалась. Участники не хотели заниматься нейтральным мониторингом выборов (как это делает «Голос» и как, вероятно, планировали организаторы), но были уверены, что нужно активно вмешиваться в процесс, пресекая фальсификации, вплоть до последующей публикации имен и фотографии нарушителей от избирательных комиссий. Пусть как фальсификаторы на выборах - был же чёрный список - пусть страна знает своих "героев", пусть они подумают пять раз прежде чем что-то сделать. Сейчас с помощью того же интернета, с помощью СМИ это можно максимально осветить и максимально придать публичности. Пусть они не забывают, они люди публичные, и каждое их решение, которое они принимают, будет известно всем, вплоть до их соседей по дому. Вот, в Балашихе есть пример у меня у знакомого, начальник избирательной комиссии - молодой человек. Реально обманывали, фальсифицировали, есть об этом доказательства. Начали развешивать объявления: «Такой-то такой-то в этой школе фальсифицировал выборы…» И он пришёл в полицию, этот молодой человек, сказать, что: "Меня тут травят, как жить?" А ему в полиции сказали: «Ну, переезжай, раз тебе не нравится». Такой пример был в Балашихе. Такой, самый простой, но у всех есть родственники, у всех есть знакомые. Никому не будет приятно... (Гражданский активист, июнь 2012)
Внимание: смертельный аттракцион «Контрольная прогулка»!// Публикация в блоге Бориса Акунина от 9 мая 2012 (http://borisakunin.livejournal.com/2012/05/09/).
37
18
Массовый приток волонтеров, обеспеченный раздачей листовок на митингах, присоединением к проекту известных людей, работой Лиги избирателей, инициативами Навального, создали предпосылки для формирования на базе небольшого проекта целого движения. Интересно, что в ряде интервью с участниками событий звучало мнение о том, что лидеры протестного движения, застигнутые врасплох массовой мобилизацией и ее скоростью, постарались хоть чем-то занять неожиданно образовавшуюся массу сторонников, которые требовали от них конкретной программы действий. Так как такой программы не было, наблюдение представило хорошую возможность «чем-то занять» людей, направить их энергию в позитивное русло.
Логика событий
Постфактум может показаться, что события были хорошо срежиссированы. Версия заговора высказывалась и некоторыми респондентами, при этом не было единого мнения о том, стоит ли за этим американский «госдеп» или же российское правительство. Действительно, Навальный призывал к протестному голосованию, работали «Голос» и «ГражданинНаблюдатель», на 5 число был согласован митинг «Солидарности», действовала «Школа депутатов» и проч. Тем не менее, более правдоподобной кажется другая версия происходящего. С того момента, как копившееся общественное напряжение прорывается наружу и сменяется всеобщим возбуждением, протестная волна не дает участникам опомниться. Кто-то пребывает в полном оцепенении, кого-то она подчиняет своей логике, заставляя на ходу менять первоначальные планы, другим сообщает дополнительную энергию, приносит большое число сторонников. Начавшись по одним причинам, тем не менее, она задействует те общественные структуры и тех действующих лиц, которые оказались в наличии. Основные игроки, хотя и захваченные общим потоком, внутри него выстраивают свои действия, пытаются «оседлать волну», усилить ее, продлить ее действие, обернуть происходящее в свою пользу. При всех колоссальных усилиях, изобретательности, использовании новых технологий, это скорее адаптация лидеров (насколько это возможно) к стихийной развивающейся ситуации, а не самостоятельное целеполагание. Характерно, что в ряде углубленных интервью отмечалось, что лидеры протестного движения часто оказывались в положении ведомых, и едва поспевали за развитием ситуации. В результате в лучшем положении могут оказаться те, кто планировал на длительную перспективу (но таких, как кажется, меньшинство). Во всех трех описанных направлениях протеста проступает похожая схема развития событий: (а) изначально существуют разнообразные проекты, дискуссии, идеи и отношения, что можно было бы назвать своеобразным пред- или протопланированием, ведь готовились к чему-то совсем другому , (б) после перехода общества в возбужденное состояние, с началом общественной мобилизации какие-то проекты и идеи «выстреливают», «срабатывают», то есть неожиданно получают общественную поддержку, начинают развиваться и (в) могут под влиянием новых отношений и обязательств межу участниками, получить широкую известность, сложиться в самостоятельные организации или, выполнив текущие задачи, перейти в «спящее» состояние (структура не существует, но отношения между участниками и приобретенный ими опыт сохраняются до следующего вызова) или исчезнуть. Наконец, отдельно отметим «ошибки властей», чьи действия и риторика перед каждым массовым митингом усиливали общественное недовольство, увеличивая количество протестующих. Несмотря на многочисленные факты фальсификаций, результаты выборов были объявлены уже 5 декабря – перед митингом на Чистых Прудах. Задержания и административные аресты значительного числа участников этого митинга и несогласованной акции на Триумфальной площади 7 декабря раззадорили пришедших на Болотную площадь.38
5 декабря было задержано около 300 человек, принявших участие в несогласованном шествии к ЦИК и Лубянке, которое состоялось после митинга. Многие из задержанных, в том числе Навальный и Яшин, получили
38
19
Оскорбительные реплики В. Путина, сравнившего протестовавших 10 декабря с обезьянами из сказки о Маугли, а белые ленты – символ протеста – с «контрацептивами», подхлестнули тех, кто собирался выйти на проспект Сахарова. Многих возмутили приговор девушкам из группы «Pussy Riot», задержания участников шествия 6 мая и т.д. Таким образом, характер мобилизации участников митинга определяло множество различных факторов: сложившиеся заранее социально-политические предпосылки, сам ход избирательной кампании, а также конкретные действия политиков и гражданских активистов, применяемые ими инструменты, организационные структуры, существовавшие ранее и приспособленные к новой ситуации, а также те, что успели сложиться ad hoc. На какой-то момент произошло совпадение интересов различных политических и социальных групп, обладающих разной мотивацией, объединившихся в своем неприятии российского режима. В атмосфере всеобщего возбуждения произошло наложение друг на друга так называемого стихийного протеста, который является «преимущественно эмоциональной массовой реакцией» на ситуацию,39 и достаточно структурированного политического действия. Так кого же удалось собрать на массовые митинги, кто вышел протестовать на улицы Москвы и крупных городов?
до 15 суток административного ареста: Вильф А. Дела Яшина и Навального рассмотрит Тверской суд// Lenta.ru от 6 декабря 2012 (http://lenta.ru/news/2011/12/06/tversud/). 39 Левада Ю. Восстание слабых// Он же. Ищем человека: Социологические очерки, 2000-2005. М.: Новое издательство, 2006. С. 134.
20
Портрет участников протестных митингов
Возраст, пол, образование
Что касается состава рядовых участников, то на митинге на Чистых Прудах, да и на Болотной площади 10 декабря, по общему убеждению, преобладала молодежь. Однако на акциях 24 декабря на проспекте Сахарова и 4 февраля во время шествия по Якиманке и второго митинга Болотной площади, согласно опросам Левада-Центра, большинство составили люди среднего возраста. Самые молодые (18-24 лет) насчитывали около одной пятой собравшихся, как и старшая возрастная группа (55 лет и более; см. рисунок 1. Среди митингующих люди с высшим образованием составляли около 80% (в среднем по стране – менее трети), среди них было больше мужчин (до 65%), тогда как большинство населения страны - женщины.
Рис. 1 Возрастной состав участников митинга 24 декабря 2011 года и шествия 4 февраля 2012 года в сравнении с возрастным составом населения Москвы и России
ВОЗРАСТ
100%
80%
60% 55 и старше 40-­‐54 40% 25-­‐39 18-­‐24
20%
0% Сахарова (дек.2011) Шествие (фев.2012) Москва (дек.2011) Россия (янв.2012)
Материальный статус
Рассмотрим материальное положения участников указанных митингов. (Рис 2) Преобладающей группой на обоих акциях были те, кто считал, что «может позволить себе дорогие вещи, но покупка автомобиля вызывает затруднение» (40% в декабря и 41% в феврале). Около четверти протестующих (28% в декабре и 24% в феврале) были в состоянии купить автомобиль, 5% и 3% составляли те, кто «ни в чем себе не отказывает». В сумме эти три группы составляли 78% участников митинга на Сахарова и 68% участников шествия. Для сравнения: в Москве они составляют около половины населения (50-51%), в России – лишь около одной пятой (22%). Три наименее обеспеченные группы (те, кому «не хватает денег на продукты», «денег хватает на продукты, но покупка одежды вызывает затруднения» и «денег хватает на продукты и одежду») составляли в сумме 28% митингующих в декабре и 32% - в феврале. Отметим, что в столице людей с низким достатком насчитывается около половины (49%), тогда как в масштабах всей страны это большинство населения (79%). Изнутри движение выглядело так, как будто на митинг вышли «все»40 или «очень разные люди»41 (в том числе потому, толпа была чрезвычайно пестрой, были разные флаги, лозунги, требования, костюмы, одежда). Однако для среднего россиянина, наблюдавшего за происходящим со
Левинсон А. Наше «мы»: Это не средний класс – это все// Ведомости от 21 февраля 2012 Дубин Б. О безальтернативности и альтернативах. Опыт последних месяцев в социальной истории России// Гефтер.ру от 25 июня 2012 (http://gefter.ru/archive/5100).
41 40
21
стороны, по телевизору, происходящее должно было выглядеть как мероприятие «богатеньких».
Рис. 2 Материальное положение участников митингов в сравнении с материальным положением населения Москвы и России
МАТЕРИАЛЬНЫЙ СТАТУС
100%
75%
Можем ни в чем с ебе не отказывать Мы можем купить а втомобиль Не можем купить а втомобиль Покупка более дорогих вещей вызывает у нас проблемы Не хватает денег на одежду Не хватает денег даже на питание
50%
25%
0% Сахарова (дек.2011) Шествие (фев.2012) Москва (дек.2011) Россия (янв.2012)
Информационные ресурсы
Главным источником информации о митингах для протестующих были интернет (около 70%), друзья и знакомые (около трети), радио (около четверти) и только потом телевидение (1718%) и газеты (15-18%) - несмотря на то, что к тому времени телевизионные каналы уже частично начали освещать протестную активность. Большинство населения, напротив, узнает о происходящем в стране и мире прежде всего по ТВ (81%), по интернету около 13%, из остальных источников - и того меньше. Да и в самом интернете сторонники протестных действий никогда не составляли большинства, несмотря на то, что российский интернет кажется полностью оппозиционным: среди интернет-пользователей готовых выйти на акции протеста было столько же, сколько среди всего населения в целом (около 13-14% в декабре 2011-го и 8-9% в марте 2012-го), структура поддержки политических партий интернетпользователями была перед выборами в Думу сходной со структурой политических предпочтений населения в целом.42
Причины выхода на митинг
Среди главных причин, которые привели людей на проспект Сахарова 24 декабря 2011 года (рисунок 3), участники называли общее «недовольство положением дел в стране» (73%), «возмущение фальсификацией выборов» (73%), недовольство тем, что «решения в стране принимаются без их участия» (52%), и разочарование в Медведевской модернизации (42%). Рядовых участников мобилизовали не действия политиков-организаторов, но общая, неблагополучная по их мнению, общественно-политическая и экономическая обстановка в стране. Среди пришедших на митинги протеста значительное число составляли люди, которые впервые задумались о политике, только-только начали разбираться в происходящем. Некоторые исследования показывают, что значительная часть участников оппозиционных
Например, согласно общероссийскому опросу Левада-Центра, проведенному в ноябре 2011 года, за «Единую Россию» готовы были голосовать 34% всех респондентов и 34% интернет-пользователей, за КПРФ – 4% и 9% соответственно, за ЛДПР – 10% и 11%, за «Справедливую Россию» - 7% и 8%, «Яблоко» - 1% и 2%, «Правое дело» - по 1%, партию «Патриоты России» - 1% и 0%.
42
22
акций походила на аудиторию «путинских» митингов аморфностью и незрелостью своих политических представлений.43
Рис. 3 Причины, по которым люди пришли на проспект Сахарова 24 декабря 2011 года
0 возмущение фальсификациями недовольство политикой властей невозможность повлиять на власть разочарование в Медведеве солидарность с позицией партий симпатии организаторам митинга пришли вслед з а друзьями интерес другое затрудняюсь ответить 1 3 6 15 13 10 42 52 20 40 60 80 73 73 100
Политические предпочтения
На рассматриваемых митингах преобладали те, кто аттестовал себя как «демократов» (38% в декабре и 30% в феврале) и «либералов» (31% и 27%). Следующими по численности были «коммунисты» (13% и 18%), «националисты» (6% и 14%) и «социал-демократы» (по 10%). При этом о солидарности с оппозиционными партиями - организаторами акции как о мотиве своего участия в митинге на проспекте Сахарова говорили лишь 15% респондентов, о симпатиях организаторам митинга – 13%.44 При этом набольшим доверием среди участников пользовались не профессиональные политики, а журналист, гражданский активист, писатель и музыкант: Леонид Парфенов, Алексей Навальный, Борис Акунин и Юрий Шевчук.45 О недоверии политикам и существующим политическим партиям (парламентским и «несистемным») говорят опросы на митингах, углубленные интервью с участниками протесов
См., например, Бикбов А. Войны «Болотной» и «Поклонной» не будет // Slon.ru от 28 февраля 2012 (http://slon.ru/russia/nii_mitingov_voyny_bolotnoy_i_poklonnoy_ne_budet-7...) или интересное наблюдение Хаима Сокола о том, что лишь незначительное число тех, с кем ему удалось побеседовать на митингах могли сформулировать, чего же они все таки хотят от своего участия. Митинги как машина знания. Социологи об исследовании новых форм политической активности и об их поиске «креативным классом» // http://sreda.org/2012/mitingi-kak-mashina-znaniya-sotsiologi-ob-issledov.... (См. также подборку исследований группы «НИИ Митингов» на их сайте http://niimitingov.wordpress.com). О схожих чертах в портретах рядовых участников оппозиционных и «провластных» митингов говорят и результаты 7 фокус-групп с участниками митингов и наблюдателями, проведенных Левада-Центром в декабре 2011 и апреле 2012 гг. 44 Заметим, что согласно опросу из 38% участников митинга заявили о том, что проголосовали за «Яблоко», но количество сторонников этой партии сократилось бы до 24% от общего числа участников, если бы «все оппозиционные партии и движения получили бы возможность участвовать в выборах в Думу». 45 Согласно опросу Левада-Центра на проспекте Сахарова Леонид Парфенов пользовался доверием 41% опрошенных, Алексей Навальный – 36%, Борис Акунин (Григорий Чхартишвили) – 35%, Юрий Шевчук – 33%. Похожие результаты дало голосование в Facebook, с помощью которого организаторы хотели определиться с составом выступающих на этом мероприятии. Однако не будем исключать и другого объяснения, в событиях последнего полугода приняло большое количество «новичков» - на митинге на проспекте Сахарова более трети участников не участвовали в предыдущих протестных акциях декабря, – поэтому, может быть, это были еще и самые известные фигуры, знакомые рядовому москвичу, который не обязательно хорошо разбирается в политике.
43
23
и общероссийские опросы общественного мнения. В глазах избирателей либеральные партии, чьи лидеры оказались в оргкомитетах митингов, не представляют интересы скольконибудь широких слоев населения. Так, летом 2011 года только 5% россиян считали, что «Яблоко» представляет интересы всего населения, по 3% – интересы рабочих и неимущих слоев, 7% – интересы среднего класса. Для партии «Правое дело» эти цифры были 4%, 5%, 2% и 6% (что близко к статистической погрешности). Для сравнения: соответствующие показатели «Единой России» (которая в глазах большинства населения с самого начала была партией олигархов, чиновников и силовиков) составили 20%, 11%, 3%, 16% – на порядок больше. Тогда же свыше половины населения (55–56%) вообще затруднились сказать, кого представляют либеральные партии. При этом в глазах большинства населения (74%) реальной политической силой являлась партия власти. Поверить в дееспособность КПРФ готовы 51%, ЛДПР – 42%, «Справедливой России» – 31%, «Яблока» – 9%, «Правого дела» – 8%, ПАРНАСа – 4%. Полученные данные соотносятся с главными упреками в адрес несистемной оппозиции: «Они только говорят и ничего не делают», «Они не представляют наших интересов». Эти же упреки (в неэффективности, озабоченности своими проблемами, желании только лишь «прорваться» во власть) звучали в лозунгах и плакатах прошедших протестных акций, в углубленных интервью с активистами – в адрес лидеров протеста. И если писатели, журналисты и прочая «культурная» публика всячески подчеркивала и заявляла, что их дело не представлять интересы, а лишь поддержать движения, найти нужные слова и т.д., то первоначальное недоверие к оппозиционным политикам (да и всей верхушке движения, «выступающим со сцены» в целом) можно объяснить, но они оказались во главе движения неожиданно для самих себя, со всем негативным багажом нерешенных проблем, которые никуда не исчезли, а лишь на время общественной мобилизации и всеобщего воодушевления и возбуждения отступили на второй план. Проблема политического представительства, таким образом, была характерна для всей политической системы, в том числе и для оппозиции, как ее составной части. Лишь 3% россиян в 2011 году видели в политических партиях адекватный инструмент решения своих проблем. И в этом мнения активистов и большинства населения до сих пор совпадают. Те, кто не готов участвовать в политике (три четверти участников одного из всероссийских опросов общественного мнения), объясняют свое поведение прежде всего тем, что это «бесполезное» занятие (34%), «непонятное» дело (17%), на которое «нет времени» (22%). Мнения активистов и лидеров протестного движения, опрошенных в ходе качественного исследования, в отношении партий разделились, но и здесь преобладал скептицизм: Если есть выборы – то есть партии, если нет выборов, то фактически партий нет. (Журналист, апрель 2012) На самом деле, все партии тоже очень забюрократизированные организации, к сожалению, наши современные. (Гражданский активист, апрель 2012) Дума перестала быть главным политическим местом для дебатов. Это первое. Вторая очень важная тенденция - это то, что политические партии почти все оказались в хвосте событий. Они потеряли очень много поддержки, теряют авторитет. Поскольку работа в Думе, особенно парламентские партии, они не очень воспринимаемы народом. Совершенно очевидно, что, в глазах населения, Дума не легитимна. Когда партии работают, да еще особенно соглашаются с какими-то инициативами власти, это их серьезно компрометирует. Третье – совершенно очевидно, что исчерпана вот эта модель четырехпартийная. На закате находится, абсолютно на издыхании ЛДПР – это совершенно очевидно. Ее сегодня будет бить уже любая партия, мало-мальски состоящая из более активных, более молодых прогрессивно мыслящих людей. Серьезные проблемы, я считаю, есть у КПРФ. В виду ее некого курса, частичная, самоизоляция. Вот она сама по себе такая крутая и
24
сильная. На самом деле, это не так. Проблемы огромные у Единой России. Она отставлена в качестве игрока номер один с политической арены – ее там потихонечку выдавливают на второстепенные позиции всякими народными фронтами и другими комбинациями. И у Справедливой России бурные процессы, которые к чему-нибудь должны привести. В том формате, когда Левичев и Миронов являются ключевыми игроками и определяют все события в партии – это уже модель нерабочая. Она только приведет к развалу партии. Что касается остальных партий, то тут большие проблемы. Пока нет никаких серьезных новых политических формирований. Вот такие тенденции. (Политик, член Оргкомитета митингов, депутат ГД, июнь 2012) Бесспорный факт то, что нынешняя партийная система вызывает отторжение практически у всех... Сейчас это как раз какие-то группы людей во главе либо с фигурами, т.е. они построены либо на фигуре вождя, либо просто на группе интересов... И вот этот лозунг «Вы нас даже не представляете», он был во многом объективен, как раз он выразил такой дух времени, и, по крайней мере, у тех, кто ходил на митинги, есть запрос на партии как раз в нормальном смысле слова, в западном смысле слова... запрос на партии с нормальными, адекватными политическими программами. То есть, не по принципу «мы пообещаем всё хорошее – высокие зарплаты, отменим призыв в армию, и всем будет всё хорошо»… условно говоря, если Навальный захочет создать партию, то это будет, в первую очередь, партия не идеологическая, а партия Навального... На мой взгляд, это плохо. (Журналист, апрель 2012) Для того, чтобы влиять на политическую жизнь в стране, для того, чтобы попытаться пройти в органы власти, для того, чтобы попытаться представить свои идеи уже не в форме каких-то предложений пустых, а в форме законопроектов, в форме всего, чего угодно. Понимаете, если бы я, например, сейчас был в Думе, то у меня была бы возможность для того, чтобы оформить такие вещи в форме законопроектов. Может, они бы не были приняты, но они бы открыли дискуссию, этот вопрос всё равно бы обсуждался, и это уже было бы победой. (Гражданский активист, май 2012) Однако есть и другой угол зрения на партии как на организационный ресурс: У многих людей аллергия на лидеров, на политиков, на политическую деятельность, на партийное строительство и они, будучи людьми новыми, достаточно опытными, они посчитали, что ассоциировать себя с какой-то политической силой, группой преждевременно. Но то, что они участвуют в политической борьбе - это очевидно. Им казалось, и сейчас им кажется тоже, что невхождение в официальные политические структуры расширяют им возможность для работы и расширяют им уровень поддержки. Я считаю, что это локально может и правильно, но стратегически, нет. Стратегически нет, потому что, если у тебя нет организации, а есть только интернет, то ты ничего в жизни не добьешься. Потому что политика – это борьба команд, борьба идей, борьба команд, борьба групп разных. Это не борьба одиночек… В одиночку не выиграть, даже если ты популярный... [Что еще дает политическая партия?] Ответственность, обязательство, кадровый потенциал. Какую ответственность несет блогер..? Ответ: Никакой, он блогер. Например, есть классный фотограф и блогер Варламов. Согласны, что он классный фотограф и блогер. Хороший парень, мне он очень нравится. Однако то, что в Омске случилось - это очень плохо. Вы знаете, что там случилось? Почему? Организации у парня нет, ответственность перед людьми была очень низкая и все. В итоге не собрал подписи. Поэтому, организация дает ответственность, обязательство и
25
организация дает народу понимание, что будет, если эта организация придет к власти. Опасно выбирать человека, если ты не понимаешь, какая команда с ним, с кем он связан, с кем работает, с кем не работает. Правильно? Почему, например, праймериз многомесячная хорошая вещь. Потому что праймериз – это борьба команда и это обязательства между участниками. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) За счет активизма Лимонов до сих пор продолжает быть политиком. Как ты его ни замалчивай, чего ты с ним ни делай, у него такая заряженная организация, которая его делает важным политическим игроком в любой ситуации. У него есть, что называется, бойцы, которые могут выйти на митинг, что-то сделать, раздать листовки, кого-то сагитировать, кого-то найти, собрать деньги, еще что-то. Это очень важно. Потому, он может, не имя особых выходов в СМИ, он может считать себя значимым оппозиционным политиком за счет такой истории партии, за счет каких-то остатков структуры… Он провел очень сильную организационную работу, поэтому их так сильно мочат. Не потому, что они, в принципе, могут взять власть, а потому, что они оказывают какое-то организованное сопротивление, и участвуют в каких-то организованных коллективных действиях, а для, так скажем, мусорского менталитета, любые коллективные действия - угроза, также, как в тюрьмах они воспринимают любое коллективное действие, сразу же, имеет другой статус. (Политик, июнь 2012) Основные требования, озвученные организаторами со сцены, участники митинга на проспекте Сахарова поддержали практически единодушно, но в этом они разошлись с большинством населения страны. Так отставку главы ЦИК готовы были поддержать 97% участников шествия и только 39% россиян, освобождение политических заключенных – 84% и 35% соответственно, проведение новых парламентских выборов – 95% и 29%, лозунг “Ни одного голоса Владимиру Путину!” – 89% и 24% (См. рисунки 4 и 5) Так, одни (митингующие или меньшинство) видят в сохранении политического режима препятствие к дальнейшему развитию, в глазах других (большинства населения) сохранение нынешней системы власти (пусть неэффективной и коррумпированной, ведь коррупцию считают одной из главных российских проблем не менее 80% россиян) является залогом сохранения их скромного благополучия – вспомним о двойственном отношении к «Единой России» и о росте рейтинга Путина сразу после рокировки.
Рис. 4 и 5. Различия в мнениях участников протестных митингов и населения страны в целом к лозунгу «Ни одного голоса Владимиру Путину» и к назначению новых выборов.
"НИ ОДНОГО ГОЛОСА ВЛАДИМИРУ ПУТИНУ!"
Россия (янв.2012)
Поддерживаю Не поддерживаю Затрудняюсь ответить Шествие (фев.2012)
0%
25%
50%
75%
100%
26
НОВЫЕ ВЫБОРЫ
Россия (янв.2012)
Поддерживаю Не поддерживаю Затрудняюсь ответить Шествие (фев.2012)
0%
25%
50%
75%
100%
Большинство и меньшинство
Как видно из представленных данных, протестующие отличались от большинства российского населения: по своей активности (уже потому, что они вышли на митинг), образованию, степени включенности в различные коммуникативные сети, благосостоянию и политическим предпочтениям. Последнее выражается не только в поддержке различных партий и политиков, но и в разном понимании власти. Для одних (большинства) репрессивный характер власти является пусть вынужденной, но приемлемой нормой существования, более того лишь такая власть и может «навести порядок», обеспечить прожиточный минимум (в соответствии со скромными запросами), необходимый для выживания. Другие (те кто вышел протестовать) нашли в себе силы организованно и публично заявить о своем неприятии авторитарного российского режима. Установлена политическая система... которая консервирует нахождение тех людей у власти, ее следствием становится то, что она совершенно не внизу, она не имеет обратной связи с населением. Получается не государство для людей, а люди для государства. (Политик, муниципальный депутат апрель 2012) Сейчас идёт стремительный процесс, но он уже другой… это первая в истории России власть, которая имеет одну цель, а именно – самообогащение, личное самообогащение. И они готовы во имя этой цели делать всё, включая убийства людей... (Гражданский активист, апрель 2012) Власть не законна... её прихватизировала горстка негодяев... Власть приватизирована людьми, у которых нет государственного видения и государственного, ну, вообще государственного мышления, которые её приватизируют ради личных целей, вот это очень важно, важное ощущение в людях. То есть, они этой власти не верят. Их стало больше. (Гражданский активист, апрель 2012) Противник – это те люди, которые фальсифицировали выборы, которые занимаются коррупцией, это такие уголовники. Наши противники – люди, которые довели себя до уголовных статей... (Гражданский активист, апрель 2012) У власти у нас находятся оккупанты, которые захватили все должности, владеют всеми материальными благами, мало того, эти материальные блага передаются по наследству уже. То есть простому человеку не подняться по социальной лестнице естественным путём никак. И самое противное то, что они, эти оккупанты, не связывают свою дальнейшую жизнь и жизнь своих детей с Россией. Они используют
27
нашу страну для извлечения прибыли, и в какой-то момент – ну, я так понимаю, семьи уже живут заграницей, а они здесь находятся как в командировке по добыче денег. (Гражданский активист, апрель 2012) Мне кажется, по тому, что активная часть общества, как угодно её можно называть, условный ум, мозги страны и прочее, они понимают невозможность далее жить в таких условиях и испытываюсь, скорее, этический диссонанс, эстетический диссонанс с окружающим. Просто здесь неприятно больше так жить, и есть ощущение, что это надо как-то менять. (Журналист, апрель 2012) Людям уже восемьдесят пять раз показали достаточно по-хамски, что да, действительно, они никого не интересуют, но с такой позиции, что вообще игнор такой, причем не просто игнор, а такой показательный. Что вы вообще не нужны, валите, оставьте, вообще, это не ваше дело и кто вы такие. Мне кажется, большинство людей, кто в эти игры играл, во все эти митинги и во всю эту активность гражданскую, эти люди поняли, что вообще-то они правы. В своем желании участвовать в жизни страны. Потому что никакой логической, какой-то правильной, адекватной реакции со стороны власти не последовало. Скорее, наоборот, какие-то уколы, выпады, мерзкие совершенно намеки. (Телеведущая, май 2012) Лично мне... очень часто задают вопросы всякие журналисты или недоброжелатели, такой банальный вопрос: "а что вам плохого Путин сделал? А что вам плохого сделало российское государство?". Я могу сказать, что ничего. Кроме того, что они выстроили такую страну, в которой, я считаю, жить позорно. (Журналист, май 2012) Жить в этом государстве унизительно. Конечно же, протест и слоган «За честные выборы!», он про это. Про повседневные унижения, сопряженные с жизнью в России. От получения водительского удостоверения до получения лицензии на импорт сырья для вашего предприятия оно всегда непредсказуемо и унизительно. Выборы, в этом смысле, это просто очень красивый пример этого унижения. (Журналист, май 2012) Одна из моих корневых претензий к Путину заключается в том, что за 12 очень богатых, очень хлебных лет не только не была поддержана инициатива... она не только не пестовалась, она, наоборот, всё время забивалась. Вместо того, чтобы на эти деньги создавать возможности для развития, ими просто закидывали бедно живущих людей, чтобы они продолжали чувствовать в себе абсолютно советскую зависимость от государства. А теперь, собственно, их же используют в качестве разменной монеты во время выборов и всего остального. Это удобнее. Понятно, что удобнее такими людьми управлять. (Журналист, май 2012) У нас возникла прослойка людей довольно не многочисленная, которые считают, что они здесь боги и они могут здесь делать все, что угодно, невзирая ни на что. Отдельные случаи, но они просто за гранью добра и зла, то есть наглеют и ни на что не смотрят… Основная ошибка Путина в том, что он открыл доступ во власть людям, которые руководствуются наиболее низменными чувствами своими, то есть корысть, алчность, жадность, гордыня, обжорство и другие. Все эти люди, они всегда рвутся во власть, во все времена… пилят бюджет, вывозят, и они не знают, что делать с этими деньгами… которые покупают золотые унитазы себе, покупают себе Бентли, покупают себе яхты за сто миллионов долларов или двести. Покупают себе футбольные клубы и вместо того, чтобы дать людям, у которых есть компетенция, какой-то профессиональный авторитет и прочее, самореализовываться. Таким образом, чиновники, жулики и воры, которые
28
отпиливают эти деньги ради того, даже не знаю ради чего, они страну подвергают в состояние депрессии… У нас люди удавятся за тысячу долларов… Причем эти люди, которые удавятся, они миллионеры, миллиардеры, они просто не умеют этими деньгами распоряжаться, управлять. Они боятся, их одолевает страх их потерять. Они на каком- то контракте спилили эти деньги и сидят на этом мешке денег, как Скрудж Макдак, положили его в сейф и трясутся, как бы с ним ничего не произошло. (Гражданский активист, июнь 2012) Все эти Путинские словечки, вся эта жестикуляция, вся эта приблатненность, она очень бросается в глаза и прежде всего тем, кто чувствителен к вопросам стиля. Это еще очень давно Андрей Синявский сказал, что его расхождение с советской властью чисто стилистическое. Это тогда многим казалось несколько таким эстетским высказыванием, но оно гораздо глубже, чем кажется. (Поэт, июль 2012 Однако толпа на Болотной и Сахарова кажется однородной только если сравнивать ее с «молчаливым» большинством населения. При ближайшем рассмотрении она оказывается разделена на различные группы (и колонны), и простое множество индивидов, объединенных общим неприятием ситуации. В результате прошедших митингов «пробудились активные слои общества, появилась гражданская ответственность» и «люди почувствовали солидарность разных социальных слоев, почувствовали свою силу», так посчитали 48% и 31% участников митинга 15 сентября 2012 года. То есть, противники путинского режима перестали чувствовать себя маргиналами, «больными», «ненормальными». Об этом говорили практически все опрошенные активисты и лидеры протеста. И это уже несколько больше, чем объединение против общего противника или общая реакция на неблагополучные условия жизни. Если ты живёшь в подполье, в полу-подпольном состоянии, то тебе очень важно выйти из этого. А когда ты выходишь, тебе очень важно найти себе подобных. Т.е. это был именно такой очень важный шаг для консолидации самого сообщества. (Гражданский активист, апрель 2012) Они изменяют сознание людей, люди становятся более политически активными, политическая культура сейчас на новый уровень перешла совершенно. Приходят на акции, которых раньше никогда не было. (Гражданский активист, апрель 2012) Каждый из нас, которые вышли на улицы, ведь каждый из нас в глубине души считал себя городским сумасшедшим: вот всем нравится Путин, а мне - нет, наверное чтото со мной... Ну, все же видят как он умён, красив, мужественен, а ты видишь голую крысу. Что-то со зрением. А, главное, к доктору не пойдёшь, потому что не удобно. И вдруг в декабре мы обнаружили, что таких как ты - много. Они все такие красивые, молодые, умные, интересные, и они очень тебе близки… Когда говорят: "когда вы успокоитесь, когда вам всё это надоест"... Такое, конечно, может быть, но вряд ли. Проблема в том, что мы уже изменились очень сильно. Мы про себя знаем, что мы-то здоровы. И мы знаем, кто болен. Это уже не деть никуда. (Журналист, май 2012) Появился некий диалог внутри общества. Если раньше мы не знали своих соседей по лестничной клетке, не знали, кто у нас живёт в подъезде, то сейчас люди находят точки соприкосновения на уровне протеста, и уже об этом можно услышать диалоги в метро, в общественном транспорте, в каких-то кафе, на улицах, в очередях в государственных органах. Люди обсуждают, это стало правилом хорошего тона — обсуждать, выходить... никогда не было нормой, высказывать свою точку зрения. Сейчас это стало одним из качеств современного
29
цивилизованного россиянина: помимо корыстных интересов, каких-то вещей, его интересует ещё и политика. (Гражданский активист, май 2012) Самые-самые разные единовременно осознали, что да, большинство их проблем имеют абсолютно политический корень. Если позволять власти и дальше настолько беспардонно и неприкрыто обманывать и воровать голоса, играть в политику по каким-то своим правилам, то, безусловно, все будут в очень плохой ситуации, на каком бы политическом фланге они бы не находились… самый важный результат выступлений за последние пол года – это то, что большое количество людей действительно осознали себя как новый политический класс, они увидели, что есть огромное количество людей, которые готовы бороться и отстаивать свои права, и почувствовали плечи друг друга и оказалось, что всем вместе это делать очень весело, продуктивно и правильно, и нужно расширить, искать соратников и укрепляться в собственном понимании политического. (Художник, июнь 2012) На самом деле изменилось абсолютно все. Тебя и понимают, и поддерживают, и разделяют твои взгляды, и главное, что теперь есть уверенность в том, что все получится... может быть, немножко пафосно прозвучит, но я почувствовал, что такое быть народным избранником, народным депутатом. Потому что, когда ты сидишь с мандатом, думаешь, жмешь на кнопки и где-то выступаешь по телевизору – это в прошлом все. Это, как бы, не политика уже. Это просто тусовка. А когда ты выходишь к людям на улицу, даже тебя задерживают… (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Как и многие люди, которые пришли в Мастерскую, во всяком случае я уверена, что это где угодно – в «Солидарность», ещё куда-то, в «Лигу»... он жил в ощущении, что всё это важно ему одному, и когда он по пятницам с друзьями об этом заговаривал, его немножко считали таким: «А ещё у нас есть этот, который про политику разговаривает» - ну, примерно, я себе так это представляю - "Коля, прекрати, чего ты про это опять!» Что-то такое было в его жизни. А тут он нашёл огромное количество единомышленников. И оказалось, что вместе с единомышленниками они могут очень многое. (Журналист, май 2012) Ситуация изменилась и общественные настроения изменились, уже нельзя было так массово снимать кандидата с муниципальных выборов, как было 4 года назад. Потому что Москва была наэлектризована, и в ряде районов это было. Но это не было системным явлением. (Политик, муниципальный депутат, апрель 2012) И хотя основные требования первых митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова об отставке президента, назначении новых выборов и проч. не находили поддержки у населения в целом. Большинство, согласно опросам общественного мнения, адекватно оценивало цели и мотивы протестующих (иерархия ответов на соответствующий вопрос общероссийского исследования практически полностью соответствовала результатам опроса на митинге), соглашалось с оценками фальсификаций на парламентских выборах. 46 Далеко не каждый (примерно каждый пятый), разделяли утверждения государственной пропаганды (достаточно вспомнить слова Путина в адрес митингующих, передачу «Анатомия протеста») о том, что протестующие подкуплены Западом и оппозиционными политиками. Наиболее благосклонно относились к протестующим москвичи: около трети относились к происходящему с «одобрением» и «интересом», при этом около 80% населения столицы говорили, что митинги в центре города им нисколько не мешают.
См. публикации на сайте Левада-Центра: Протестная активность в стране от 7 июня 2012 года (http://www.levada.ru/07-06-2012/protestnaya-aktivnost-v-strane) и Протестная активность снижается от 28 марта 2012 года (http://www.levada.ru/28-03-2012/mitingovaya-aktivnost-snizhaetsya).
46
30
Промежуточные итоги
Закручивание гаек
Подводя первые итоги произошедшего, мы, вслед за респондентами качественного исследования и участниками митинга 15 сентября, вынуждены констатировать, что, несмотря на невиданный за последние двадцать лет масштаб протестных действий, они не привели к смене власти и не запустили политическую реформу. После первоначального ступора к февралю власть смогла организовать сопоставимые по масштабу акции в свою поддержку, Владимир Путин победил в первом туре президентских выборов (это признавали даже те респонденты, которые работали наблюдателями на выборах) и никуда не собирается уходить (в этом согласны подавляющее большинство опрошенных). Правительство взяло курс на ужесточение законодательства (в области СМИ, регулирования интернета и электронных платежей, деятельности НКО, проведения митингов, действий добровольцев и независимых наблюдателей, законы о клевете, оскорблении чувств верующих, пропаганде гомосексуализма и проч.) и последовательно преследует своих политических противников – участников и организаторов протестных акций (судебные процессы над участниками протестных акций 6 мая, девушками из группы Pussy Riot, Алексем Навальным, Таисией Осиповой, несостоявшиеся освобождения Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, Алексея Козлова, лишение депутатского мандата Геннадия Гудкова, отставки руководства и смена формата нескольких независимых СМИ, и проч.). По требованию правительства 1 ноября 2012 года Россию должно покинуть американское агентство USAID, которое поддерживало многие некоммерческие организации в стране. Обещанные реформы во многом обернулись их имитацией. По крайней мере, так думают респонденты качественного исследования и участники сентябрьского «Марша миллионов». Прослеживается следующая логика поведения властей: растерянность – перехват инициативы – ужесточение политики. Однако, если верно положение о том, что основные причины произошедшего заключаются в неспособности политической системы успешно справляться с внешними (экономический кризис) и внутренними вызовами (нарастание системных конфликтов, падение легитимности власти и проч.), то за прошедшие месяцы ничего не изменилось. Митинги и реакция властей привели не к реформированию системы, а к ее дальнейшей консервации, что чревато все новыми и новыми проявлениями общественного недовольства. Система по-прежнему остается нестабильной. Более того, повышая риски открытого выражения несогласия, преследую гражданских активистов и оппозиционных политиков, власть тем самым разрушает структуры, которые обеспечили мирный характер событий. Это может дать некоторую передышку, но в средне- и долгосрочной перспективе должно лишь усилить напряжение в обществе и ускорить приближение следующего открытого и менее управляемого всплеска массового недовольства, затруднив при этом его своевременную диагностику.
Групповая эмансипация
Ситуация осложняется тем, что в ответ на действия меньшинства, заявившего о своем неприятии ситуации вокруг выборов и политическим режимом в целом, власть мобилизовала своих сторонников на «Антиоранжевый митинг» на Поклонной горе Москве 4 февраля 2011 года, шествие сторонников Путина по Фрунзенской набережной 23 февраля, закончившееся митингом-концертом в Лужниках с участием премьера, и менее масштабные мероприятия в других городах. Одновременно с этим наметилась еще одно направление массовых акций – «стояние» у храма Христа Спасителя в поддержку церкви и патриарха, подвергшихся «гонениям». На каждом направлении (гражданский и политический протест, инициируемая властью и церковными кругами активность) происходит постепенное освоение доступных инструментов проведения общественных кампаний: молодежные объединения, митинги, открытые письма (в защиту Бахминой, группы «Pussy Riot», Ходорковского и Лебедева, и с дурной стороны, в защиту церкви, в поддержку приговора Ходорковского и Лебедева,
31
приговора по делу группы «Pussy Riot» и др.), публичные высказывания в прессе по любому, в том числе политическому, поводу,47 создание различных дружин и т. д. Если добавить сюда все новые попытки оппозиционных политиков (и националистов), гражданских активистов (разнообразные инициативы Алексея Навального, Школы и Совета муниципальных депутатов региональные проекты Лиги Избирателей, правозащитников в Москве, Перми, Саратове и других городах и проч.) втягивать в свою деятельность все большее число населения, то российская политика становится все более разнообразной и трудноуправляемой. Один из респондентов так характеризует произошедшее: В течении двухтысячных всем людям, всему этому путинскому большинству внушали всеми способами, ощущение того, что в общем все хорошо, но есть где-то какие-то отдельные недостатки и отдельные враждебные силы, но они где-то там далеко... И вообще все нормально. И пожалуйста, не надо думать про политику. Смотрите сериал, пейте «Клинское» с друзьями и не парьтесь! А теперь в ходе президентской кампании им сказали: «Ребята – парьтесь! Ребята, Россия в опасности! Ребята, смотрите - кругом враги! Ребята, задумайтесь - все может быть очень плохо! А если вы этого не хотите, вы должны сделать то, то и то!» То есть в этих людях искусственным образом было разбужено политическое сознание. И оно тоже… мы пока не понимаем к чему это приведет… и пока его продолжают так искусственно расталкивать всеми этими кампаниями против врагов церкви и так далее. Но если человек начинает задумываться о том: все ли хорошо? а если плохо, то почему? Если человек начинает мыслить политически, то дальше, совершенно непонятно к чему это политическое мышление его приведет. [И: Под «мыслить политически» что Вы имеете в виду?] Я имею в виду, анализировать некоторые общественно значимые решения , общественно значимые действия, принимаемые разными политическими силами. То есть 10 лет население прибывало в нирване, а тут населению сообщили: «Население, проснись! Есть красные, есть белые, есть агенты Госдепа, есть церковь, есть враги церкви - выбирай на чьей ты стороне!» и это совершенно иная ментальная ситуация в которой мы оказались. Мне кажется, что чем бы это все не закончилось, безусловно, это положительный момент. (Журналист, апрель 2012) Просто раньше заниматься политикой вообще и говорить на эти тему было неприлично, и вообще громкие слова были запрещены, в смысле, было общественное табу такое. Громкие слова «свобода, равенство, братство», не знаю, «демократия» даже – всё это было… нужно было ставить в кавычки, вводные слова ставить и иронично улыбаться. Сейчас потихоньку всё это меняется, слова перестали использоваться в кавычках, их стало не стыдно произносить, стоя на табуретке. Это довольно важный общественный синдром. Такое было в 90-е годы, в начале 90-х годов, в нулевые это вообще стало невозможным вообще, как с постмодернизмом со всем, считалось пошлостью, а сейчас произнести тост уже не так пошло, как прежде. (Журналист, апрель 2012) Самюэл Хантингтон, изучавший условия трансформации политических режимов в развивающихся странах в 1960-х гг., указывал на то, что в процессе модернизации “у всех групп, как старых, так и новых, как традиционных, так и современных, усиливается сознание самих себя в качестве групп и своих интересов и притязаний в отношении других групп”, активные действия одного социального слоя по защите своих интересов влечет за собой мобилизацию все новых частей общества.48 Как показывал Лев Гудков, описывая “природу путинизма”, российский политический режим до сих пор держался на поддержке большинства при условии пассивности населения.49 Если
47 48
См. например: Чаплин vs Бондаренко// Новое время (the New Times) 2012, №22, с. 6. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. - М.: Прогресс-Традиция, 2004, с.55 49 Гудков Л. Природа “путинизма”// Вестник общественного мнения, 2009№3(101), с.11.
32
предположить, что все новые группы (никак не связанные с представителями несистемной оппозиции и сегодняшними организаторами митингов) будут добиваться признания своих интересов, то, в отсутствие универсального признанного системой механизма учета их требований и прав, всякая новая инициатива (в том числе – сторонников власти и церкви) будет вольно или невольно угрожать политическому порядку в целом. Новая репрессивная государственная политика, направленная на ограничение и подавление независимых инициатив, говорят о том, что власть понимает эту угрозу. Обратим внимание на то, что многие из гражданских инициатив изначально не имеют политического характера. Многие выступавшие на московских митингах еще недавно упорно заявляли о том, что они вне политики. Однако достижение их целей оказалось невозможным в рамках существующей политической системы, несмотря на попытки сотрудничества с властью и готовность идти на компромисс. Характерен пример Евгении Чириковой, которая неоднократно пыталась добиться сохранения подмосковного Химкинского леса, обращаясь к партии власти и президенту. Именно отсутствие результата заставило ее идти в политику. В условиях, когда исполнительная власть подчинила себе законодательную и судебную ветви, устранив тем самым всякие барьеры для коррупционных интересов чиновников федерального и местного уровня, уничтожив легитимный механизм разрешения конфликтов – независимый суд, общественные инициативы, сталкиваясь с властным произволом, начинают ему открыто сопротивляться. В итоге активисты либо прекращают свою деятельность, либо (если уровень институционализации позволяет им вести работу в неблагоприятных условиях) политизируются и идут на открытое противостояние с властью. Характерна следующая история: Вспоминаю, какая я была пять лет назад, и мне тоже очень нравился Путин. Он такой импозантный. После Ельцина он был просто красавчик, и за него было не стыдно... [И: Что же произошло?] А произошло следующее: когда меня стали обворовывать, отнимать мой образ жизни, да, я стала организовывать работу людей, то стало меняться моё сознание… я не верю, что с жуликами можно договариваться. То есть, я пробовала на протяжении четырёх лет найти какие-то компромиссы, мы устраивали, там, круглые столы и всё такое, и ничего у нас не вышло. И нас они обманули, и президент, который приостановил работы, да, там, пообещал общественные слушания, он свои обещания не выполнил... (Гражданский активист, апрель 2012) Практически любая проблема, она выходила на политический уровень. Потому что любое послабление, если бы Путин отказался строить трассу через Химкинский лес, то Чириковой в политике не было. Проблема, что любая уступка властью воспринимается как невозможная. А потому что они такие крутые, и Чириковой они уступать не хотят. И такие вещи выходят на политический уровень автоматически. Люди понимают, что проблема их леса становится политической, так как Путин не хочет идти на уступки. (Гражданский активист, апрель 2012) Условный Медведев или Путин, просто не готовы делиться чем-то. Это их бизнес, это их сфера деятельности, и они не готовы туда пускать людей, которые не являются их друзьями, которые не являются членами кооператива «Озеро», которые не были сотрудниками КГБ. Они не готовы пускать туда «не своих». (Гражданский активист, май 2012) Нынешняя власть – они уже давно срослись со своим представлением о государстве. Государство – это мы. (Политик, июнь 2012) Активисты бьются за свои права, образ жизни, среду обитания, сохранение культурного или природного наследие, выполнение нарушенных трудовых соглашений и проч., то есть по
33
конкретным жизненным вопросам, методом проб и ошибок постепенно понимают, что вынуждены противостоять всей системе в целом. Как можно с такой властью договариваться, я, честно говоря, не понимаю... А с отдельными людьми, мне кажется, бессмысленно договариваться, потому что эта система – круговая порука, и здесь невозможно договориться с одним отдельным элементом. То есть, невозможно договориться с человеческой рукой, да, с одной, надо со всем организмом договариваться, вот. Я не верю в то, что возможны у нас какие-то изменения сверху, я верю только в последовательные изменения снизу и в создание такого общества, при котором невозможно будет жуликам воровать. (Гражданский активист, апрель 2012) Они говорили: "мы будем наблюдателями, мы все будем наблюдать". Я говорила: "а потом что? Что потом?" И когда умнейшие люди нашей страны мне сказали: "а потом мы пойдём в суд!" Я-то там была, а они - ещё нет. Или даже: "мы напишем прокурору". Вон оно как! Сегодня таких не осталось никого. (Журналист, май 2012) На чём построен ЛГБТ-активизм? На каких-то правовых основах, т.е. для нас очень важно то, чтобы суды были честными, чтобы рассматривали дела беспристрастно, чтобы не было давления администрации, властей. Таким образом, на текущий момент мы всего этого лишены, только по той простой причине, что власть крепко связана с судебными институтами, например, с правоохранительными институтами. Это всё как бы получается единым центром, у них нет независимости друг от друга. (Гражданский активист, апрель 2012) Это позволяет уточнить распространенное представление о том, что определенный уровень социально-экономического развития приводит «к увеличению численности образованного городского среднего класса, который предъявляет спрос на гражданские и политические права и постепенно выходит на политическую арену».50 Запрос на политические права возникает не автоматически – на новой ступени пирамиды Маслоу, добиваться этих прав и бороться за них, подвергая себя риску, заставляет невозможность реализовать свои вполне конкретные насущные интересы в рамках существующей политической системы, осознание существующих ограничений и угроз, готовность и способность к коллективному действию. Действия наблюдателей и протестующих, сторонников власти и церкви создали прецедент того, что можно формировать собственную повестку дня и публично, организованно добиваться (пусть с разной степенью успеха) ее реализации. А если это так, то представительство и согласование групповых интересов, не имевшее места в 90-е годы (ни в политике, ни в правозащитной сфере), сегодня – в условиях растущей активности граждан – оказывается на повестке дня. Политические партии, появившиеся в новой России, имели своей целью борьбу за власть внутри узкой прослойки прежней советской элиты, и поэтому не были рассчитаны на активное вовлечение населения в свою работу. 51 В тех условиях политическое представительство не требовалось и, вероятно, было невозможно. Абсолютное большинство населения, занятое адаптацией к системному кризису, не имевшее навыков независимого от государства коллективного действия не претендовало на участие в политике. После того, как к началу 2000-х годов победитель внутри элит определился и заручился поддержкой большинства населения, проигравшие партии (или же новые партии, устроенные по старым принципам) перестали быть адекватными инструментами политической борьбы. В условиях активизации общественных групп вокруг защиты своих интересов политическое представительство может стать востребованным.
Гельман В. Трещины в стене// Pro et Contra, январь-апрель 2012. С. 96. Левада Ю. Восстание слабых// Он же. Ищем человека: Социологические очерки, 2000-2005. М.: Новое издательство, 2006. С. 357.
51 50
34
Протесты как проявление меньшинством своего несогласия с результатами выборов сигнализируют о необходимости приведения политических институтов в соответствие с меняющимися социальными условиями ради сохранения стабильности политической системы в целом. По сути, речь идет о классическом модернизационном вызове, с которым сталкивались многие страны: экономическое и социальное развитие приводит к групповой эмансипации, что в свою очередь требует адаптации политических институтов к новым условиям. Таким образом, необходимость модернизации (и демократизации) политических институтов оказываются обусловлены не общественными представлениями о правах и свободах, предпочтениями «западного» варианта развития и проч., но необходимостью обеспечить политический порядок. Иначе, как предупреждал Шмуэль Эйзенштадт52, страну ожидают хаос или стагнация.
Нереформируемость путинского режима «сверху»
Однако никто из опрошенных участников качественного исследования не верит в то, что российская власть добровольно пойдет на реформы ограничивающие ее полномочия, – в этом убеждены как непримиримые противники Путина, требующие его немедленной отставки и полномасштабной люстрации для представителей путинской номенклатуры, так и сторонники диалога с властью. В ответах респондентов (а это лидеры и наиболее заметные участники протестного движения) проступает целый клубок проблем, связанных с несменяемостью российской власти: это понимание того, что (а) Путин победил на выборах и демонстрирует свою уверенность, и люди, находящиеся у власти, будут до конца держаться за свои посты, (б) при Путине (и шире, при существующей властной системе) перемен не будет, (в) без перемен система нестабильна, возможны новые протесты и даже полный экономический и управленческий коллапс, распад государства, (г) добиться смены власти и даже просто уступок с ее стороны сегодня не получается. [И: Вы ждёте каких-то улучшений от...] От Медведева и от Путина? – нет. От них ждать улучшений нельзя, нереально. (Гражданский активист, апрель 2012) В то, что Путин отдаст власть сам я не верю нисколько. Всё, что он делает, он реально делает для того, чтобы удержать власть. (Журналист, май 2012) Так случилось, что именно «Единая Россия» завязана на всей коррумпированности, на мой взгляд. Пока мы не избавимся от этого, наверное, не будет каких-то перемен, мне так кажется. (Гражданский активист, апрель 2012) [Диалог с властью будет] возможен только тогда, когда будет нарастать протест снизу. Вообще, без нарастания протеста снизу, желательно в мирных формах и без постоянного предъявления обществом своих претензий, ничего здесь не будет. Никакая реформа сверху невозможна: нету ни носителей идеи этой реформы, нету ни особого желания. (Журналист, май 2012) Так скажем, с отдельными представителями, потому что есть в министерствах, даже в Министерстве Образования, есть отдельные чиновники, которые хотят что-то сделать лучше, которые готовы, в том числе, на высоком уровне, на уровне советников и замминистров. Но в целом система такая, что изменить что-то очень сложно, практически невозможно, с нынешней властью. (Гражданский активист, апрель 2012) Сложившийся у участников протестного движения консенсус по вопросу о том, что при Путине никакие перемены не возможны, примечателен по нескольким причинам. Часть
52
Эйзенштадт Ш. Срывы модернизации// Неприкосновенный запас, 2010, №6.
35
опрошенных лидеров протеста претендовали на то, что они выражают не только свое личное мнение, но мнение более широких слоев российской элиты (в том числе тех, кто находится у власти, части представителей крупного российского бизнеса), и это говорит о некотором брожении в верхнем слое правящей элиты. Символическая роль Путина в кризисное время оборачивается против него: для одних (большинства) он – символ стабильности, которую, однако, все сложнее удается обеспечивать, для других (протестующего меньшинства) он становится препятствием для необходимых перемен, хотя некоторые и отмечают, что дело не в личности, а в том, как устроена система, допускающая неограниченную концентрацию власти в руках одного человека или узкой группы лиц. Для третьих (меньшинства, сосредоточившего в своих руках рычаги управления и огромные финансовые ресурсы) он при случае становится удобным человеком, на которого можно списать неудачи. 53 Отсутствие видимых путей смены власти множит в среде недовольных разговоры о возможном насильственном отстранении главы государства. В интервью неоднократно упоминались примеры из Российской и мировой истории: убийства Павла I, румынского лидера Чаушеску, перевороты в странах Латинской Америки, свержение Каддафи и Мубарака, мирная отставка генерала Ярузельского. Список можно продолжить. Вариантов не так много. У нас опыт бархатных революций в Восточной Европе после развала Советского Союза показал примерно три варианта, их всего три. Это вариант круглого стола, как это было в Польше, когда власть идёт на переговоры и, в итоге, уступает. Это вариант честных свободных выборов, как это было в Венгрии, когда коммунисты, в итоге, ушли от власти. И это вариант, когда власть не идёт ни на какой диалог с обществом, и это заканчивается так, как это закончилось в Румынии. Поэтому, в общем, это не от креативного класса и не от нас зависит, как закончит Владимир Владимирович Путин. Закончит он как маршал Ярузельский или как Чаушеску - это сугубо его личный выбор... (Журналист, май 2012) Если говорить с людьми учёными, да и я сама склоняюсь к этому мнению, конечно, у нас будет вариант Графа Панина. Я думаю, что Граф Панин уже прогуливается возле бутика, где он купит белый шёлковый шарф, коим и будет задушен император. Осиротевшему народу будет объявлен новый сорт грибов, а также имя преемника, которым, конечно, не будет никакой Медведев. (Журналист, май 2012) Элита, которая окружает Путина и которая его ненавидит, понимает, что они лишились почвы под ногами. Они же прощупывают эту почву, и они же дают деньги на протестное движение. Когда они понимают, что почва под ногами пошатнулась настолько, что его надо сливать, потому что иначе он сольет их. Тогда у нас происходит дворцовый переворот, который заканчивается каким-то временным управлением, которое потом приводит еще к очередной смене режима, я думаю. [И:- Почему Вы считаете, что они его ненавидят?] Многих из них я знаю лично. Я знаю это. А за другими я наблюдаю со стороны и вижу, что практически каждый, кто находится рядом с Путиным, был в какой-то момент им лично и публично унижен. Отъем ручки у Дерипаски, отъем партии у Прохорова, отъем еще много чего много у кого. Это все случаи публичного глубокого унижения. (Журналист, май 2012) Если будет политика таким образом строиться, как сегодня, то поляризация в обществе, радикализация в обществе достигнет таких масштабов, что власть
В этой связи стоит отметить, что в последние месяцы значительно выросло количество россиян, которые возлагают ответственность за происходящее в стране именно на Путина – в августе 2012 года их количество достигло рекордных 51% (ранее эта цифра лишь однажды достигала 31% и последние 12 лет обычно колебалась последние между 18 и 25%). // http://www.levada.ru/28-08-2012/vlast-v-strane
53
36
просто свергнут. Путину достаточно заболеть на 2 месяца. Тяжелое воспаление легких. Ему достаточно просто на 2 месяца заболеть, и все начнет сыпаться. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Думаю, что, конечно, наиболее вероятен сценарий какого-то дворцового переворота, чего-то в духе горбачёвской перестройки. Я думаю, наиболее вероятно. Но есть и другие сценарии вплоть до насильственного. [И: То есть, вы считаете, что в этой ситуации Путину изнутри что-то может угрожать?] Я считаю, что во власти есть некоторое количество людей, не такие вот «хардкор», ядрёные «путиноиды», в основном бывшее ГБ-шники, силовики, кооператив «Озеро» и так далее. Но помимо них ещё имеется большое количество людей достаточно влиятельных и не глупых, которые понимают, что механизм пошёл в разнос, что всё может закончиться вообще полной непредсказуемостью, хаосом, насилием и так далее. И они хотели бы каким-то образом всё это дело смягчить, спустить на тормозах... Ну, скажем, Кудрин - типичный человек такого плана. (Журналист, май 2012) Дело доходит до обсуждения конкретных условий и механизмов возможной отставки Путина (предоставлять ли ему гарантии неприкосновенности или нет и в каком объеме, кто и как может это сделать). Эти дискуссии, ведущиеся прежде всего среди участников протестного движения, тем не менее уже настолько распространены, что время от времени выплескиваются на страницы газет.54 Мне кажется, что это вопрос гарантии безопасности. Когда приходил Путин, он был гарантией безопасности Ельцину и членам его семьи. Но в случае с Путиным сложнее, может, конкретно Путину смогут дать гарантию безопасности, даже членам его семьи, а, допустим, каким-то условным людям из кооператива «озеро» (58:22), не думаю, что им всем дадут гарантии. Их слишком много, каких-то людей, так называемой команды Путина. (Журналист, апрель 2012) Тут у нас разные точки зрения существуют. Моя точка зрения состоит в том, что если цена перехода к народовластию, это его безопасность, то эту цену надо заплатить. Я не считаю, что он должен закончить жизнь, как Каддафи и даже как Мубарак. Мне он безразличен как человек, если надо гарантировать безопасность, чтобы потом в стране прошли честные выборы и так далее. Я, например, буду за то, чтобы она была ему предоставлена. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Отметим, что перевороты совершаются внутри властных группировок. И при таком сценарии нет места общественному движению. В каком-то смысле надежда на раскол элит схожа с ожиданием того, что власть изменится сама – это не требует от оппозиции и гражданских активистов усилий и может служить оправданием их бездействия. Сходным образом изменения в результате экономического кризиса находятся за пределами контроля активистов. Среди опрошенных распространено мнение о том, что власть может сменится в результате (а) массовых народных волнений, когда к столице присоединится бедная провинция, или (б) под давлением крупного бизнеса, заинтересованного в изменении неэффективного политического режима, который не может сдержать инфляцию, обеспечить рост доходов, благоприятный внешнеполитический климат для дешевых кредитов, предотвратить общественные. Надежды на существенное изменение режима под влиянием факторов, находящихся вне контроля протестного движения вряд ли оправданы. Успешные примеры политических
Некрасов Д., Воронков К., Гудков Д. Протестное движение: Чего хотят революционеры // Ведомости от 26 июня 2012 года.
54
37
трансформаций авторитарных режимов предполагали сосредоточение рычагов экономического и политического давления на власть в руках оппозиции. Так было, например, в Индии в 1940-х, в США в 1960-х и ЮАР в 1980-х (спланированная экономическая блокада торговли, сосредоточенной в руках господствующего класса, значительной частью индийского и чернокожего населения), Чили и Филиппинах в 1980-х (продолжительные забастовки в ключевых отраслях экономики и по всей стране, приносящие режиму колоссальные убытки). Представление о том, что власть в России не изменится сама, идет ли речь о полном смене руководящего состава или хотя бы о частичных уступках требованиям оппозиции, становится доминирующим. И это убеждение – результат событий последнего полугода. Для того, чтобы перемены произошли, на власть необходимо давить. Но ресурсов для такого давления у протестного движения пока нет. Мне кажется, вообще сейчас говорить об этом рано, и в ближайшее время ничего не светит. Будут очередные какие-то ротации, перестановки, но это всё, как говорится, «мёртвому припарки». Сама система останется на прежнем уровне. Это, конечно, очень печально, но, тем не менее, здесь ничего не поделаешь. Чудо не случится. (Гражданский активист, апрель 2012) Нет, во взаимоотношениях власти и общества пока, к сожалению, ни черта не изменилось, но очевидно, что власть понимает, что совсем игнорировать всю эту историю нельзя. (Журналист, май 2012) Наши оппоненты сильны и нам нужно пытаться на них давить по всем фронтам. (Гражданский активист, июнь 2012) Подспудное понимание того, что системные противоречия не были разрешены и не могут быть разрешены в текущей ситуации, вызывает у большинства опрошенных, с одной стороны, ощущение неустойчивости и незавершенности ситуации, несмотря на продолжающееся усиление государственного контроля над общественной сферой и репрессии против политических противников режима. С другой стороны, растет понимание тупика, в который ведет страну политика власти. Они окончательно потеряли чувство реальности. (Журналист, май 2012) Главная проблема - успеть как-то нормализовать нашу жизнь - не знаю, какими усилиями: общими, совместными - до того как начнётся низовой взрыв, который традиционно будет отвратительным и опасным, который нас отбросит далеко назад. (Журналист, май 2012) Власть существует абсолютно отдельно от страны. Не в том смысле, что она оторвана от нее эмоционально, информационно, это все было так и до этого, и здесь это так. А в том смысле, что то, что функционирует, функционирует так, как функционирует курица без головы. Она все равно продолжает бежать, а голова уже точно отрезана. У меня такое ощущение от того, как сейчас функционирует Россия. И в том смысле 6-ое мая для меня было ключевым моментом… То, что это [столкновения протестующих с полицией] смогло произойти и то, как это произошло – это симптом последних стадий разложения, это агония. То же самое Путин, едущий через пустой город - это агония. Инаугурация, на которую не приглашены лидеры иностранных государств – это агония. Он в домике. Домик совсем маленький уже стал. (Журналист, май 2012)
38
Не верю в то, что он [Путин] решит просто уйти от власти, потому что он производит сейчас уже впечатление человека не только настроенного на воровство, по-прежнему, при этом воровство стало таким, что ясно, что, в целом, в этом его окружении у людей ощущение последних времён. Не важно, сколько длящихся, но последних. (Журналист, май 2012) Мы хотим на власть повлиять, чтобы эти процессы, пусть маленькими шажками, но они происходили, а мы видим обратное, когда на эти закономерные запросы, власть находит самые не адекватные ответы. (Гражданский активист, июнь 2012) К сожалению, наша элита, хотя они понимают, что путь, куда мы идем тупиковый, они очень эгоистичны, они не заинтересованы в общественном благе и не готовы жертвовать собой, своими деньгами, своей свободой ради общего блага. (Политик, июнь 2012) Чем ситуация будет больше загоняться в тупик, тем меньше пространство для маневра у власти останется. Окно принятия решения закрывается вообще для ликвидации системного кризиса, оно уже закрывается сейчас, может быть до конца этого года, может быть, уже оно закрылось. Может быть, точка для возврата пройдена. Никто не знает. (Гражданский активист, июнь 2012) Убежденность в неэффективности власти, неадекватности принимаемых мер, ощущение надвигающегося коллапса могут толкать людей к активным действиям, несмотря на возросшие риски выражения несогласия. Такие настроения, которые один из респондентов охарактеризовал цитатой из Л. Толстого: «Он меня пугает, а мне не страшно». Однако это ставит вопрос о том, как далеко готова зайти российская власть, чтобы протестовать и публично высказывать свое мнение стало по-настоящему опасно.
Предел собственных возможностей
Понимание протестующими предела собственных возможностей можно считать еще одним результатом событий последних месяцев. После того, как президентские выборы прошли в один тур и власть начала закручивать гайки, слабость протестного движения стала очевидной. Появляется понимание, что гражданские структуры противостоят огромной налаженной государственной машине. Власть располагает огромными финансовыми и медиа-ресурсами (при этом происходит жесткий отбор тех, кто допущен к подконтрольным государству телеканалам), многоуровневым бюрократическим аппаратом, институтами получения информации («а кто владеет информацией, тот владеет миром» - напоминает респондент) и осуществления принуждения (спецслужбы, полиция, армия). Все чаще суды под контролем оказываются суды. К услугам властей предержащих – большое количество неплохих специалистов во области управления, статистики, пропаганды и проч. Их поддерживает большое число публичных фигур (спортсменов, музыкантов, актеров, певцов). Все перечисленные – это люди так или иначе заинтересованные в сохранении режима. Администрация президента всех переиграла. (Журналист, апрель 2012) Наши оппоненты… очень сильные. У них все административные ресурсы, финансовые ресурсы неограниченные. Поэтому говорить о том, что какая-то конкретная мера что-то изменит, это наивно, ни какой протест, демарш или высказывание известного человека… Я считаю, что подавляющему большинству людей [представителей элиты]… существующая власть не приятна эстетически, с моральной точки зрения, но пока экономически они встроены в систему и
39
большинство людей не хочет подвергать риску свои позиции, прежде всего экономические, которые они получили. (Гражданский активист, июнь 2012) [Политика служит] интересам совсем узкого круга людей, которых можно считать коллективным Путиным. Путин не одинок, это команда какая-то, это целая куча народу. Не очень много, но там не известно - хвост собакой или собака хвостом крутит. Не всегда, во всяком случае, известно. Там явно есть какие-то элементы принуждения лидера к определённым действиям. (Журналист, май 2012) Проинтервьюированные эксперты указывали на то, что власть может по своему усмотрению менять правила игры: отказывать в регистрации независимым кандидатам и оппозиционным партиям, отменять результаты выборов, переносить дату голосования, принимать новые законы и вводя единый день голосования, затрудняя тем самым работу независимых наблюдателей. В случае сбоя, власть способна быстро менять тактику, «скупать» голоса, избирательные протоколы и самих кандидатов, оказывать различного рода давление на оппонентов и запугивать их. Лишь в крайнем случае власть идет не переговоры, как это получилось в Астрахани в случае с Олегом Шеиным, когда после громкого скандала власть пошла на компромисс и политик получил кресло депутата Госдумы. Не нужно недооценивать эту власть, они у власти держатся достаточно долго, и у них уже выработаны свои инструменты. Они в том числе работают и на опережение, они стараются, если они увидят, что ситуация такая, договариваться… Потом, у них огромный потенциал по информированности, у них в руках спецслужбы, у них в руках вся правоохранительная система, и конечно же они обладают информацией и личного характера... У них есть инструмент принуждения. Они задерживают людей, активистов задерживают... потому что в регионах весть активизм, все активные ребята... они все, что называется, на карандаше у центра Э… По стране они контролируют ситуацию в любом случае, и они понимают, что происходит. Но при этом, видимо, глубоко, судя по той же Астрахани, не вникают… У этой системы, безусловно, есть какой-то предел прочности. То есть, она может решать какой-то один локальный вопрос в Астрахани, параллельно решать там, вопрос в Челябинске, параллельно решать локальный вопрос в Волгограде. Но когда эти вопросы уже начали появляться во всех регионах, в разных точках, то здесь эта система сто процентов не сработает, потому что она будет работать несогласованно, она будет перегибать палку, она будет злить, она будет неадекватна. В принципе, она и сейчас по многим вопросам неадекватна, но просто их еще не так много.... И если такая критическая масса наберётся, когда всё это, стечения обстоятельств сойдутся, вот тогда и может произойти какой-то серьёзный... серьёзный сбой. (Гражданский активист, апрель 2012) Власть может быть очень зубастой, может в крайних случаях реагировать предельно жестко, не бояться резонанса никакого уровня, а в деле Pussy Riot самый какой может только быть международный и, казалось бы, чего может еще бояться внешний режим, как ни каких-то прямых вопросов, которые видели другие государства. (Художник, июнь 2012) Интеллектуальные ресурсы оппозиции несопоставимы, в 10 раз слабее, чем интеллектуальные ресурсы власти... В силу того, что просто нет людей, которые могут регулярно заниматься интеллектуальной деятельностью в оппозиции, нет аудитории, которая готова воспринимать это, она недостаточно сложна еще. (Политик, июнь 2012)
40
Я не боюсь, в том смысле, что мне всё равно. Будет оказывать давление – я не буду здесь работать. Всё очень просто. Я боюсь потому, что будет дико обидно – крутое издание, приятно работать, отличная редакция. [И: Вы считаете, что это возможно?] Да, возможно. [И: А есть куда уйти?] Я не думал об этом. (Журналист, апрель 2012) Одним из главных ресурсов сегодняшнего режима остается поддержка большинства населения, пусть пассивная, условная и отчасти вынужденная. Природу и рациональность этой поддержки среди опрошенных понимают далеко не все. Некоторые открыто в этом признаются. Однако, с увеличением прямых контактов между Москвой и регионами, появлением интереса столичных активистов и политиков к событиям в Астрахани, Ярославле, Омске, Красноярске, Калининграде (так как на локальном уровне можно добиться каких-то видимых успехов, в то время как на федеральном уровне это невозможно), совместная работа наблюдателей на выборах в разных городах, участие во всероссийских акциях протеста постепенно выстраивают отношения между активистами столицы и провинции. Появление новых лиц в протестном движении, которые еще не успели срастись со столичной элитой также увеличивают возможности взаимопонимания между людьми из разных регионов. Я могу сказать как журналист - для меня это главная проблема каждый раз. Потому что... вот перед думскими выборами я приезжаю в город Екатеринбург, хожу по улицам, пытаюсь найти хоть одного человека, который бы мне аргументированно сказал, почему он будет голосовать за "Единую Россию". Я опросил человек 50, я не встретил ни одного, кто бы собирался голосовать за Единую Россию. Главный косяк власти заключается в том, что его поддерживает это фантомное большинство, купленное за счёт каких-то дотаций и других шоколадных батончиков. А найти людей, которые бы были за власть, и при этом не занимали бы какого-то там чиновничьего кресла, не сидели бы в Думе и так далее - это очень тяжело, к сожалению. Поэтому как можно учитывать мнение тех, кого я не знаю, не вижу и не могу понять, не могу с ними даже поговорить? Вот же в чём беда. (Журналист, май 2012) Уровень знаний о происходящем очень отличается, если вы живете в большом городе, если вы живете в большом городе Москва, если вы живете где-нибудь даже под Петушками или под Владимиром – я сейчас туда ездил, и люди совершенно… там нулевые годы, и там это будет долго происходить. (Журналист, май 2012) Сторонники Путина, они аморфны, пассивны, не объединены и к самостоятельным действиям не готовы. Я говорю, что они голосовали не за Путина, а за принцип «чтобы не было хуже», и «пусть останется всё как есть». Поэтому каких-то столкновений или даже политических баталий между людьми с активной позицией и ими я не вижу. То есть когда активное меньшинство чтото делает, эти люди это просто воспримут как факт. (Журналист, апрель 2012) Основная часть населения занята своими проблемами, своей текущей жизнью, и выборы, которые проходили, возможно, и привлекали какое-то внимание... то после выборов вопросы честности выборов, вопросы протестных, там, акций, движений, я думаю, что нигде не находятся в пятёрке или какой-то десятке их приоритетов жизненных. При том, что определённая усталость есть... понимание, что власть, она действительно коррумпирована, что существуют определённые проблемы. Но, опять же, выхода из этого положения они не видят, потому что они настолько погружены в свои проблемы, что у них нет возможности думать о том, что он может сделать, чтобы эту ситуацию изменить, потому что нету... лидеров... стратегий... планов.... сценариев, которые
41
предлагаются этим людям, и... их либо нет, либо есть какие-то наброски, то они до людей просто не доходят. Потому сохраняется общее неверие в свои силы, что мы ничего не поменяем, ничего не изменим. (Гражданский активист, апрель 2012) На уровне страны мне очень понравилось, что сейчас такие же движения как в Москве – сейчас проснулась вся страна, не только Москва. На Москву, конечно, все смотрят, берут с неё пример… несмотря на это, Москву не любят, но на неё смотрят, что «Ага, им можно, значит и нам можно. У них это прокатило, и у нас прокатит. Со скидкой, конечно, на нашу провинцию, всё равно это прокатит»... (Гражданский активист, апрель 2012) У нас кончились события федерального уровня, это первопричина, почему мы пошли по регионам. Во-вторых, регионы, это тоже очень важно, что мы доказали в Ярославле. Недавно избравшийся мэр, у которого сегодня власть, и сняв предыдущего мэра Ярославля, утвердив в качестве исполняющего обязанности того кандидата, которого хотим проталкивать, и очень активно готовились к фальсификациям. По сути, гражданское общество в Ярославле надо убедить, кто стоит у власти. То есть, это уже очень важно. Другой вопрос, что будут делать эти люди дальше. Но сейчас, я думаю, на премьере, вы слышали муниципальное собрание Преснинского района, которые хотели разрешить, народные гуляния на своей территории. Мы же можем понимать, что вот эти небольшие прецеденты, которые могут возникать на региональных и местных уровнях, они могут вести все общество в целом, за собой... В целом я сказал, что мы нацелены на выборы, и в данный момент на регионы. Там достаточно большой потенциал, потому что ситуация в регионах – это, в основном, парламентские выборы и выборы местных мэров. Мы все видели, какой резонанс вызвала так называемая победа Единой России. В обществе мало кто поддерживает, в отличие от Путина. Поэтому в регионах шансы на победу каких-то оппозиционных кандидатов либо кандидатов-самовыдвиженцев более велики. Поэтому я считаю, что сейчас это наша основная деятельность. (Гражданский активист, май 2012) Конечно, чем сложнее становится система, чем больше людей начинает выпадать из-под ее влияния (при этом часть публично объясняет свое решение), чем больше групп начинают испытывать режим на прочность, тем сложнее оказывается управление. Однако ресурсы, которыми располагает власть для подавления инакомыслия, адаптации к меняющимся условиям, обеспечения лояльности включенных в систему людей, еще не исчерпаны. Возможности гражданских инициатив, напротив, часто преувеличиваютсят. Так количество наблюдателей на этих выборах достигало, по экспертным оценкам, 30 тысяч человек – казалось бы, огромная цифра. Но с учетом того, что на один из более чем 90 тысяч избирательных участков по России приходилось несколько наблюдателей, можно говорить, что под гражданским контролем оказалось лишь около 5% участков. Показателен также пример одного из муниципальных депутатов, которая к своему удивлению оказалась единственным оппозиционным кандидатом по московскому округу, где на выборах традиционно бывают сильны позиции Яблока и КПРФ. Наблюдатели смогли «закрыть» в Москве практически все избирательные участки, независимых кандидатов было гораздо меньше. И все-таки по результатам выборов 4 марта 2012 года в муниципальные районные собрания города Москвы прошло около 500 независимых депутатов (треть от общего числа). Неосуществимость исходных требований протестного движения, таких как отставка руководства страны, назначение новых выборов и проч., и признание ограниченности собственных сил может иметь важный результат. Это ставит под сомнение распространенную среди участников движения (и респондентов исследования) теорию о том, что именно 5%
42
активного населения «делают историю» и участие большинства необязательно. Соответственно оказывается необходимым поиск союзников среди широких слоев населения, поведение которых на прошедших выборах непонятно некоторым участникам движения. Понимаете, нам очень тяжело достучаться - ни New Times, ни Новая газета, ни Эхо Москвы не доходят до какой-нибудь деревни в Мордовии или Удмуртии. Понятно, что эти люди ориентируются на то, что им покажет Первый канал, а не телеканал "Дождь", и, конечно, они уверены в том, что выборы были честными и прошли без нарушений. И: И как вот с этим?... Р: А никак. К сожалению, никак. Если мы возьмём всю мировую историю, то изменения делают не 70%, а 2-3-5% образованных и активных. К сожалению, ориентироваться на всех никогда не получается. (Журналист, май 2012) К сожалению, вся остальная страна, она пассивна и этот процесс её активизации, пробуждения, может занять значительно больше времени. Но, как показывает исторический опыт, революции не делаются в Новосибирске, Кутаиси или в Донецке, они делаются в Киеве, Москве и Тбилиси. Поэтому, конечно, тут принципиально важны те процессы, которые будут происходить в Москве и Петербурге. (Журналист, май 2012) Конечно, я понять их могу. Понять, что с ними происходит, я могу очень хорошо. Мне очень не нравится, что это с ними происходит, потому что мне кажется, что это, как раз, история про полный отказ от собственной, личной ответственности, полный отказ от желания, вообще-то, посмотреть вперёд. И вообще от перспектив. (Журналист, май 2012) Единственная правильная тактика – это позиция каждого научиться находить единых людей, выступать как можно более сообща, единым фронтом. Только тогда какой-то успех возможен, только в этой ситуации. (Художник, июнь 2012) Альтернатива нынешнему режиму, которая не была создана за последние месяцы, хотя об этом много говорилось, должна быть, таким образом, привлекательна не только для социально близких «своих» (их убеждать не надо), но для более широкого круга. В том числе потребуется поддержка для тех, кто голосовал за Путина и партию власти и сегодня включен в политическую систему. Отдельные попытки разговаривать с омоновцами, «перекупать» полицейских и судей, награждать «честных учителей» отказавшихся участвовать в фальсификации выборов (случай Татьяны Ивановой) уже происходят. Есть первые случаи финансовой поддержки тех, кто отказался сотрудничать с системой. Если в марте мне пришлось немножко тюрьму потроллить, чтобы она пришла в чувство, но очень влёгкую по сравнению с первым заходом. Я вижу, как каждый день с каждым моим свиданием меняется настроение. Я раньше на входе в тюрьме снимала ленточку. Сейчас, конечно, нет... Как к нам тогда [в начале апреля] украдкой подошёл охранник и сказал: "ребята, мы все за вас". Очень украдкой. Теперь они все встречают меня от проходной: "давайте, ребята!" В открытую все. (Журналист, май 2012) Я чувствую, как стало стыдно всем тем, кто работает на власть, на Путина, люди, которые работают на федеральных телеканалах, я знаю, я же журфаковец, я их всех знаю, они же все общаются в приличном обществе. Да, они ездят в Италию,
В этом контексте следует отметить, что борцы за отмену сегрегации на юге США в 1960-х и против режима апартеида в ЮАР в 1980-х не раз отмечали, что их победа стала возможной только благодаря поддержке и активном участии в движении широких слоев населения. См., например, Ackerman P., DuVall J. A Force More Powerful: a Century of Nonviolent Conflict, 2000, p. 358.
55
55
43
покупают там модные шмотки, ходят в театры, в рестораны, у них такая тусовка образованных людей, как раз креативный класс, который ненавидит Путина, вообще абсолютно не поддерживает его. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Я со своей подругой, не буду говорить, нет, почему, можно сказать – с …, со своей старинной подругой, телевизионной моей, мы с ней очень-очень давно знакомы. Очень давно. И вот она при этом отказалась быть доверенным лицом Путина. Ей предлагали… Это уже поступок. Я ей говорю – а что ты никому об этом не сказала? Да вот, зачем, ну что там. Не то, чтобы она сказала – не буду, потому что я его ненавижу до ужаса. Они все говорят – я не хочу участвовать в политике, я бесконфликтная. Но тем не менее. (Телеведущая, май 2012) Однако и здесь власть явно переигрывает протестующих, так как обладает неограниченными ресурсами для покупки квартир сотрудникам полиции, получившим травмы во время беспорядков на Болотной площади 6 мая, поощрения своих сторонников и проч. Несмотря на некоторые признаки низкого морального духа в рядах полиции56, лояльность сотрудников правоохранительных органов (и других служащих) гарантирует их зависимость от бюджетных выплат и небольшой выбор альтернатив на рынке труда. Большинство участников сентябрьского «Марша миллионов», согласно опросу, пока что не верят в перспективу перехода полиции на сторону протестующих. В равной степени власть способна покупать депутатов, журналистов, актеров, телеведущих и проч., открывая доступ к высоким поста, государственным дотациям, эфирному времени и т.д. Никто не просит их быть доверенными лицами, никто не требует от них быть первыми учениками в школе п…ов, они сами это делают, они сами этого хотят. Потому что им нужно больше денег, им нужно ещё больше эфиров, им нужно ещё больше корпоративов и прочее, и прочее… Не верю я во все эти росказни, что если бы я не это, то меня бы по миру пустили. Никого бы по миру бы не пустили. Вот я прекрасно сижу. И деньги есть, и дом есть, и вообще всё отлично. (Журналист, май 2012) У нас идёт бесконечная дискуссия о судье Данилкине, какая-то бесконечная, она годами идёт. Я всё время говорю, что если бы он поступил честно, у него был шанс прожить очень интересную жизнь. Я думаю, что он через неделю после этого читал бы лекции в Йеле. Он был бы популярным, и не остался бы... пусть его бывшие сослуживцы и отнеслись бы к нему плохо, тут он приобрёл бы столько друзей и стал бы мировой звездой совершенно с другим знаком. И я уверена, что он это понимал. Я была очень удивлена, что он отказался. Я бы не смогла уйти от такого соблазна. Да, но мне возражают мои товарищи: "это ты такая, ты готова рискнуть, а для судьи героизм - это, в принципе, не судейская характеристика. Они привыкли подчиняться, и для них это невозможно". (Журналист, май 2012) Но слабость такой системы отношений (по сравнению с протестным движением) видится в том, что сторонников режима объединяет… …жажда наживы, власть и боязнь попасть за решетку. Три вещи: обогащение, власть и попасть за решетку. Это все гнилые объединительные вещи. Во-первых, они
В нескольких интервью с активистами и лидерами протеста упоминался якобы имевший место отказ одного из омоновцев выполнять приказ о задержании протестующих. О растерянности и фрустрации полицейских (но вместе с тем и готовности мириться с ситуацией, выполнять приказы властей) см. анонимное интервью сотрудницы правоохранительных органов, подготовленное Артуром Соломоновым для Сноб.ру // http://yarodom.livejournal.com/453723.html (цитируется по записи в «живом журнале», так как с сайта издания интервью было позже удалено).
56
44
грызутся за эти жирные куски постоянно. То есть внутри них, очевидно, есть высокое напряжение, поскольку кусков жирных не так много. Во-вторых, многие из них обижены на то, что их недостаточно ценят. Не дали достаточно обогатиться и так далее. Тем более все они конъюнктурщики, судя по их базовым ценностям. Раз так, то они будут курс по ветру держать. Обычно монолитны, бывают люди, объединенные идеологией, верящие в какую-то идею. А здесь что за идея? Счет в банке швейцарском? Это не идея. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012)
Подотчетность власти
Необходимость поиска союзников за пределами круга обычных сторонников, видимо, потребует создания институтов согласования различных интересов, но не в целях обеспечения общественного порядка (в этом заинтересована и власть), а для формирования общей, приемлемой для различных групп, программы действий, поиска оснований солидарности. Внутри движения сходные институты уже заработали: одним из достоинств Оргкомитета, как отмечали его участники, респонденты Левада-Центра, можно назвать опыт спокойного общения между представителями различных политических направлений: либералов, левых, националистов. Нет уверенности, что широкую коалицию удастся сохранить, но опыт сотрудничества и мирного диалога приобретен, к сентябрьскому митингу даже удалось согласовать список требований, которые примирили как левых и либералов: [И: Что вам лично дает участие в оргкомитете?] Во-первых, я считаю, эти люди, особенно молодые, кто участвует в оргкомитете, в любом случае это лидеры в будущем политических партий, будущие политики, лидеры общественного мнения и очень важно, чтобы мы научились разговаривать друг с другом, находить какие-то компромиссы. Все равно мы разойдемся потом по разным партиям, но, тем не менее, эта политическая культура, она, в том числе формируется на этих собраниях. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Когда я вышел из тюрьмы, я сразу окунулся в работу с организацией проспекта Сахарова 24 декабря (просидел 10 суток после ареста 5-го декабря), мне стало очевидно, что возникла ситуация, когда в организационной работе впервые вместе участвуют очень большое количество людей и совершенно разных идеологических и политических, и культурных лагерей, которые раньше никогда не имели ни малейшего опыта взаимодействия вместе, а здесь им приходилось как-то учиться что-то придумывать вместе и учиться общаться, слышать и взаимодействовать. (Художник, июнь 2012 года) Легко назвать, против чего выступают протестующие, гораздо сложнее обнаружить общие позитивные основания для коллективного действия. Отметим, что наблюдатели добивались соблюдения законодательства о выборах, честного голосования. В свою очередь, новоизбранные независимые муниципальные депутаты Москвы одной из главных своих задач видят борьбу с распилами и злоупотреблением на местах, героями митингов стали борецы с коррупцией, чиновничьим самоуправством на дорогах, в городе, на избирательных участках. Из ответов респондентов – разного возраста, разного опыта и взглядов – складывается впечатление, что их всех объединяет в первую очередь желание ограничить государственный произвол, поставить власть под контроль, обеспечить ее подотчетность обществу и эффективность. Проблема как раз в отсутствии контроля власти. Для меня основная и главная роль гражданского общества — это контроль над властью. Мы должны не выступать против неё, мы не должны ходить на все эти бесконечные митинги, мы должны контролировать систему... Общество должно обеспечить контроль, вот в этом,
45
мне кажется, основная проблема, мы не можем исполнять ту заявленную по конституции функции, когда властью в стране является общество. (Гражданский активист, май 2012) Я вижу все-таки создание активного гражданского общества в стране, потому что в настоящий момент, система такова, что кого бы мы не выбрали – если Навальный вдруг станет президентом, то через 6 лет мы будем свергать Навального. Потому что у Навального такая же система. В нашей стране абсолютно нет никаких механизмов влияния общества на власть. Даже практически взаимодействия. Когда люди начнут понимать, что они могут на равных взаимодействовать с властью, то для меня это будет являться главной целью. (Гражданский активист, май 2012) Мы с вами разговариваем с позиции того, что закон нарушаете вы, вы запрещаете публичные мероприятия, вы не хотите его обеспечивать безопасность, а вы меня сюда позвали как мальчика-лоха, который вам сейчас расскажет, куда пойдёт, где его задержать и всё в таком духе. Не надо так разговаривать, давайте разговаривать... вы хотите решить, мы хотим решить свои проблемы, давайте найдём компромисс, когда вас устроит и нас. (Гражданский активист, май 2012) Таким образом, движение носит ярко выраженный антиавторитарный характер. И хотя добиться подотчетности федеральной власти пока не удается, протестные лидеры уже почувствовали на себе гражданский контроль. И в этом еще один результат произошедшего. Так, Алексей Навальный вынужден был умерить свою националистическую риторику, а Сергей Удальцов публично заявляет о «пересмотре» своего отношение к Сталину57. Политики из «Солидарности» – организаторы первого митинга – вынуждены были поделиться полномочиями по устройству протестных мероприятий сначала с журналистами, а затем и с гражданскими активистами из Мастерской протестного действия. Большинство заседании Оргкомитета проходили под пристальным вниманием общественности: в них участвовали журналисты, могли прийти активисты, происходящее транслировались в интернет. 58 О необходимости гражданского контроля над лидерами движения говорили практически все участники исследования, о взаимном контроле – через обязательства, подписание публичных заявлений и программ – сами политики: Политики между собой никогда не договорятся. Если на них не происходит давление. Путинская система не будет меняться без давления на нее извне, так же оппозиционные политики не смогут договориться между собой, если на них не будет давить гражданское общество. Условно, «Лига избирателей». (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Нам сейчас надо заниматься институтами и системой безопасности... я имею ввиду политическую систему... против рецидивов самовластия разного рода. (Журналист, май 2012) Уточнился смысл предлагаемых реформ: независимость судов, парламента, средств массовой информации – для институционализированного контроля над исполнительной властью.
Удальцов отдалился от Сталина// публикация на сайте Радио Свобода от 7 сентября 2012 года (http://www.svobodanews.ru/content/article/24701664.html). 58 Показательно, что похожими методами пользуются муниципальные депутаты Москвы, добиваясь максимальной публичности принимаемых районным собранием решений (публичность они называют своим главным оружием в борьбе с коррупцией): приглашают на заседания собраний журналистов и местных жителей, выкладывают фотографии и документы в интернет, ведут твиттер-трансляции собраний, иными словами, ставят местные собрания под контроль общественности.
57
46
«Экономика» протеста
Уже второй массовый митинг, 24 декабря 2011 (в отличие от первого) проходил на деньги, собранные общими силами специально для этих целей. Для этого был зарегистрирован известный «кошелек Романовой», чтобы ни у кого из организаторов не было права считать митинг своим. Все больше случаев поддержки политиков и гражданских активистов частными деньгами: вспомним публикацию экспертного доклада «Путин – Итоги», «РосПил», Фонд по борьбе с коррупцией, проекты Наблюдателей, организацию митингов и других протестных акций, различные членские взносы и сборы по случаю, образование Фонда поддержки сотрудников органов, подвергающихся преследованиям за отказ от беспредела 59 и проч. Некоторые проекты начинает осторожно поддерживать бизнес. О своей готовности поддержать проекты оппозиции высказались четверть участников опроса на сентябрьском митинге. Появляются возможности привлечь деньги «под себя», на небольшой новый проект, избирательную кампанию муниципального уровня. Новые возможности провоцирует появление молодых самостоятельных политиков, которые постепенно выходят из-под влияния крупных политических структур. Если попытаться свести воедино все, что говорили респонденты, можно выделить несколько источников независимых ресурсов. Это и (а) выросший достаток людей, и желание в чем-то участвовать, кому-то помогать, для некоторых удобнее сдать деньги, чем быть постоянно вовлеченным в какой-то проект; (б) появление эффективных (результативных, полезных, понятных) инициатив и проектов, чьи цели созвучны представлениям жертвователей о должном; (в) социальные сети повышают прозрачность, и обеспечивают доступ к индивидуальным донорам, связывают вместе единомышленников, новые информационные технологии позволяют жертвователям действовать анонимно; (г) участие в политической и благотворительной и деятельности известных и любимые многими артистов, писателей, актеров и телевизионных ведущих создает, отчасти, моду на такого рода активность. Наконец, (д) неэффективность государственных институтов, ощущение приближающегося тупика и возможного хаоса толкает обычных людей и бизнесменов поддерживать альтернативные проекты. Все это напоминает формирование «параллельной экономики», которая является составной частью концепции «параллельного полиса», предложенной чехословацким мыслителем Вацлавом Бендой.60 Чем больше активисты и политики зависят финансово от граждан (а не от государства и связанного с ним крупного бизнеса, иностранных фондов и проч.), тем больше вероятности, что они будут подотчетны обществу, то есть, станут защищать интересы публики. Бизнес-элиты, которые хотят жить честно, которые заработали деньги своим трудом, и они хотели бы жить в стране, где суд может защитить их имущество, их деньги, и не посадить их за подброшенные наркотики. Наверно, на поддержку таких людей можно рассчитывать… Предприниматели, конечно, очень часто подвергаются уголовному преследованию, очень часто, но есть механизм, который позволяет негласно поддерживать работу, анонимные какие-то платежные системы, документы могут присылать. (Гражданский активист, апрель 2012) Поскольку я человек публичный, многие об этом узнали, я постоянно, не все, но очень большое количество влиятельных людей элиты, бизнеса. Многие интересуются, инкогнито, разумеется, абсолютно. Приходят какие-то люди, как например … Она просто вышла на меня каким-то образом, позвонила и говорит – мы хотим помогать. (Телеведущая, май 2012)
Челищева В. Ольга Романова объявила о создании Фонда поддержки сотрудников органов, подвергающихся преследованиям за отказ от беспредела // Новая Газета от 14 мая 2012 (http://www.novayagazeta.ru/news/56702.html). 60 Гавел В. Сила бессильных // Мораль в политике: Хрестоматия / Сост. и общ. ред. Б.Г. Капустина. — М.: КДУ; МГУ, 2004, с. 287.
59
47
Несмотря на то, что какой-то бюджет на благотворительность у меня всегда какой-то был, сейчас я его не знаю, у меня всё уходит на революцию. При этом у меня дома каким-то образом есть еда, кто-то мне кладёт деньги на телефон. То есть, у меня есть деньги. Откуда они берутся - я не знаю, потому что я раздаю. И вот так как-то все. Все поддерживают... (Журналист, май 2012) Мы хотим, чтобы они отказывались выполнять заведомо незаконные приказы. Мы хотим, чтобы они не подчинялись приказу "ловить людей с белыми ленточками", чтобы они отказывались это делать. Мы хотим, чтобы точно так же поступали бы судебные приставы, например, в судах. Мы хотим, чтобы мировой судья какойнибудь отказался судить оппозиционеров. Чтобы прокуроры отказывались предъявлять им обвинение. Совершенно понятно, что у этих людей будут сразу же неприятности на работе. Мы предоставим им бесплатно самых лучших адвокатов, если это нужно будет, за счёт этого фонда. Бизнес, владельцы бизнеса, участники проекта, обязуются трудоустроить этих людей на зарплату не меньшую, чем была у них на месте. И если у них есть документы о том, что они стоят в очереди на квартиру, эта квартира будет куплена. (Журналист, май 2012) Было не вполне понятно, что из того, что можно сделать... Потому что совершенно было непонятно, что будет с деньгами. Но потом отдельно родилась эта история с кошельком Романовой. Романова пришла на Мастерскую, сказала волшебные слова о том, где происходит настоящая жизнь. После этого у нас появились внутривенные влияния из кошелька Романовой… [И:- Где происходит настоящая жизнь?] В Мастерской. Таким образом, Мастерская стала собственно рабочим органом всех оргкомитетов. Вне зависимости от комитета митингов на Болотной и Сахаровой, или это были акции лиги избирателей, таких как Белое кольцо. Мы поняли, что мы можем делать все, что делается на уровне улицы. От распространения листовок до организации маленьких флэшмобов внутри любого большого мероприятия. (Журналист, май 2012) С организационной точки зрения, все стало немного лучше, потому что много людей пришло из бизнеса, которые проектный подход разделяют, из больших корпораций, мелких, частные бизнесмены, которые знают, как найти деньги на что-то. Для них скинуться по 1000 долларов и заказать сцену для митинга – это не проблема. (Политик, июнь 2012) События последнего полугода показали, что на отдельные акции и проекты, на фоне всеобщего воодушевления деньги собирать уже научились, другой вопрос удастся ли то делать на постоянной основе, примеры тех же фондов, Лиги избирателей и др. покажут, насколько это возможно. В свою очередь политика «закручивание гаек» и соответствующие изменения в законодательстве затрудняют финансирование независимых гражданских инициатив. Существует и другая проблема, связанная с финансированием политических организаций, на которую указал один из респондентов: по его мнению, финансирование партий и движений «заточено у нас под конкретных людей… дают деньги не Солидарности, а Немцову и Каспарову и проект воспринимается как личный», и это в свою очередь затрудняет конкуренцию и смену лидеров внутри движения. Если на организацию или митинг дает деньги один человек, то именно он (а не общественность) определяет повестку дня. Так, от устройство общества (от того, кто готов жертвовать деньги и на какие цели, кому больше доверяют и проч.) определяет внутреннее устройство политических организаций.
48
Лидерство и программа действий
Отсутствие программы действий волновало большинство проинтервьюированных активистов и лидеров протестного движения. Сходным образом, по результатам опроса половина участников сентябрьского митинга считали «отсутствие четкой программы действий» главной проблемой движения. Юрий Левада, анализируя волну массовых протестов 2005 года против «монетизации» социальных льгот, предполагал, что «подготовить, просчитать, разъяснить людям программу» по решению социальных проблем, «рассчитанную на определенную перспективу, способны – а значит, и обязаны» интеллектуалы и грамотные либералы.61 В декабре 2011 года в протестах приняла участие именно либеральные политики, творческая и интеллектуальная элита (журналисты, социологи, эксперты и проч.) а программы до сих пор не появилось. Отчасти это может объясняться тем, что развернувшаяся общественная мобилизация многих застигла врасплох. Единожды начавшись, она разворачивалась с такой скоростью, что участники успевали лишь адаптироваться к происходящему, жили, по их словам, «от митинга к митингу». Большинство респондентов – известных активистов – признались, что планировали свои действия не более чем на 1-2 месяца вперед:62 Оппозиция, вообще гражданское общество во многом живут сегодняшним днем, сложно предсказать, что будет завтра. Готовим митинг, дальше 12-го числа никто не рассуждает. Можно провести митинг 12-го числа, чтобы после 12-го числа мы не думаем, в силу как объективных, так и субъективных причин. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Каждый день обнаруживается недостаток... координации и целей. Потому что очевидно, что все эти люди, они не знают, почему они... Нет, понятно, сейчас продержаться, пока не выпустят Навального, потом продержаться, пока не будет следующий большой митинг, но это не цель, это так, дедлайн. То есть, если появится кто-то... был смешной момент на митинге 6-го мая, анархисты развернули растяжку "У нас есть чёткий план", если бы у кого-то был чёткий план, хоть у кого-нибудь... Я помню, например, в декабре все вздыхали: "Ах, как жаль, что сидит Навальный, наверное у него есть чёткий план". Каждый раз когда ему удавалось прислать какую-нибудь весточку через кого-то, кто вышел раньше, все обсуждали, что, вот, Навальный нам сказал идти на эту площадь, Навальный нам сказал не ссориться, значит не ссоримся. Я потом он вышел и, в общем-то, ничего не предложил. (Политик, депутат муниципального собрания, май 2012) С другой стороны, может показаться, что программа известна, поскольку среди протестующих и их лидеров существует консенсус о важности установления демократической формы правления, проведения судебной реформы, свободных и честных выборов, необходимости отмены цензуры на ТВ, ограничения избыточных полномочий президента, а значит и конституционной реформы. Эти положения на сегодняшний день усвоили все: от левых до либералов, в том числе и рядовые участники протеста: [И: Вы можете назвать какие-то общие пункты, по которым все согласны?] Конечно. Это изменение конституции, ограничение сроков пребывания президента,
Левада Ю. Восстание слабых. С. 136 О недоверии и намеренном отстранении российских интеллектуалов от протестов независимых профсоюзов, обманутых дольщиков и др. последних лет см.: Ворожейкина Т. На эти грабли мы уже наступали // Новая Газета, Выпуск № 26-27 от 12 марта 2012. 62 Интересно, что в опоминавшемся исследовании мнений 103 представителей некоммерческих организаций и гражданских инициатив, выполненном в 2010 году, большинство опрошенных тоже говорили о невозможности планировать свою деятельность на длительную перспективу, но по другим причинам (недостаток средств, жизнь «от проекта к проекту», трудность «выживания» под давлением государства и проч.) То есть , в этом лидеры протеста и некоммерческого сектора, как не странно, не отличаются от большинства населения страны.
61
49
это, вполне возможно, парламентская республика. Это безусловный механизм абсолютно цивилизованных выборов. Это изменение судебной системы, избавление ее зависимости от исполнительной власти. Это расширение парламентаризма и роли Парламента, политических партий, наделение их функциями контроля над властью. Исполнительной, в первую очередь. Это превращение СМИ в общественное СМИ, крайне значительную часть, наиболее важное федеральное СМИ. Эти требования главные в одном можно уложить - это проведение серьезной политической реформы политической власти страны. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Однако большинство респондентов говорило о том, что программы нет; хотя программа нужна, но партийные программы никто не читает. Один из опрошенных активистов снимает это противоречие следующим образом: нужен не бессмысленный документ, но «дорожная карта», которая покажет путь из сегодняшнего состояния в завтрашнее. Без этого, вряд ли можно рассчитывать на общественную поддержку, и лидеры движения это понимают: Людям неинтересно обсуждать то, что не будет реализовано. Люди понимают, у нас нет механизма для реализации своих идей в рамках этой системы. Поэтому ну что это обсуждать? Какие-то такие замки из песка. (Политик, член Оргкомитета митингов, июнь 2012) Программа – это хорошо, но за последние 2 года я посетила кучу мероприятий, где обсуждают какую-то программу, которая потом уходит в песок и никто её не выполняет. Мне кажется, её надо писать, эту программу, по ходу дела, уже делая что-то. То есть ты занимаешься, у тебя есть несколько объектов, которые ты защищаешь, или ты выступаешь против какого-то закона. Вот тогда да – ты пишешь эту программу, ищешь единомышленников, но ты ими обрастаешь уже по ходу действия и именно в ходе борьбы. (Муниципальный депутат, апрель 2012) Действительно, одним из основных недостатков реформ, которые предлагают политики и эксперты, заключается в том, что они могут быть осуществлены только после прихода к власти. При этом нет никакой гарантии, что при замене Путина на кого-то из оппозиционеров, система изменится: «сегодня посади туда [в Кремль] Навального или Удальцова, придется и их через год также свергать». В условиях, когда власть не идет ни на какие уступки и нет никаких механизмов ее обновления, нужна пошаговая стратегия того, что нужно делать уже сегодня. Респонденты объясняли, что программа должна не только показывать место рядового участника в общем проекте, не только объяснять, что можно и нужно делать для достижения общей цели. К началу митингов наибольшим доверием пользовались те гражданские активисты, кто проявлял активность, «работал». Сейчас это кажется уже недостаточным: программа, по словам одного из респондентов, должна не только показывать что и как делать (то есть рисовать привлекательный образ будущего), но помогать отслеживать результаты такой активности – что из запланированного достигнуто, кто из лидеров наиболее эффективен. Все хотят видеть некий результат. Потому что последние 10 лет никто его не видел. И не оппозиционеры его не видели, и люди во власти его не видели. Никакого продукта, который был бы готовый, на исходе, который можно было бы потрогать, оценить, анализировать. В том числе оппозиционеры — никакого результата, конечно, нет. (Гражданский активист, май 2012) Все хотят каких-то самых разных изменений. (Гражданский активист, июнь 2012)
50
Все они [участники протестов] хотят каких-то перемен, изменений и какой-то достойной жизни впереди… в целом каждый может представить какую-то идеальную модель будущего своего государства. И всех беспокоит, конечно, будущее. И все эти люди хотят принимать участие в формировании этого будущего. Уже никто не хочет, чтобы кто-то за них что-то делал, все хотят принимать участие. (Гражданский активист, май 2012) Более важным [мне кажется] даже не смена режима, а как раз взаимодействие между людьми, выстраивание альтернативной системы взаимоотношения людей, не встроенную в какую-то вертикаль или еще во что-то, а умение людей обходится без государства как афера в Крымске, какие-то другие истории. Если государство становится неэффективным и в чем-то мешает гражданам, то важно хорошо научиться обходится без него. Ровно в тот самый момент, когда они научатся обходиться без него в очень большой степени, возможно режим сменится, по крайней мере, надежды на это не меньше чем на то, что он сменится в результате выборов. (Гражданский активист, июль 2012) Рискнем предположить, что эффективное лидерство и эффективное действие для оппозиционных политиков сегодня является намного более важным источником их легитимности, чем любые выборы в координационный совет (скорее их цель – закрепить сложившееся соотношение сил, а не выявить лидера). Подтверждением этому тезису могут быть подвижки в доверии лидерам протеста, произошедшие с декабря по сентябрь и зафиксированные в опросах Левада-Центра на митингах. Зимой список с большим отрывом возглавляли неполитические фигуры, что говорило не только об их личной популярности, но и об отсутствии признанных авторитетов среди политиков, о дефицитах доверия к политической системе, отторжении всего политического, как грязного и недостойного. К осени 2012 года, однако, позиции поэтов, писателей, музыкантов и журналистов ослабли. На первых позициях в «рейтинге» лидеров их потеснили политики – члены Оргкомитета, готовые заниматься повседневной работой по организации и управлению движением. Результаты опроса, фиксирующие перемещения в списке лидеров, косвенно подтверждаются материалами интервью, экспертными оценками того, кто из известных политиков и гражданских активистов набрал очки, а кто потерял. Одновременно становятся заметны новые лица, проявившие себя на муниципальных выборах, Мастерской протеста и «оккупае»: Раньше они говорили: «Это наш город», а теперь они… они начинают оперативно это делать, пусть даже дело касается покраски забора, но это будет выбранная ими краска. С другой стороны, сама власть понимает, что появились новые люди, которые не хотят… во-первых, они хотят сами что-то менять. Посмотрим, что будет происходить после истории с тем, что каждый может… с разрешением многопартийной системы – к чему это дойдёт. Когда люди молодые идут во власть – это важная вещь, мне кажется, не нужно долго объяснять, почему. (Журналист, апрель 2012) Я думаю, что и лидеры появятся. Потому что движение началось, а раз движение началось, то, значит, будет что-то выдвигаться. Такие, микролидеры же уже появились. Ведь их же тоже не было. Понимаете, те, кого у нас очень любят ругать, что они безголовые, у них крышу сносит, они такие, они сякие - но они есть, эти люди… куча есть людей с совершенно безумной башкой. Но они же есть? А их не было. Значит, да, появятся. Ясно, что это будет не Касьянов с Немцовым. Не потому что я к ним плохо отношусь, а потому что проехали эту станцию. А то, что сейчас очень много молодёжи хлынуло в любую протестность - это один из залогов того, что всё будет в порядке. (Журналист, май 2012)
51
Они не собираются давать шанса нам, нашему поколению. Но они и правы, потому что у нас уже шанс был. Поэтому даже если бы мы и знали, как это делается, они бы нас не послушали. Никто из них уже не спрашивает: "кто у нас лидер?", они уже знают, что каждый - лидер. (Журналист, май 2012) Люди сами по себе вдруг придумывают механизмы, как разговаривать с чиновниками и добиваться результатов, это дико крутой и важный симптом, явно, что это всё как-то меняет городской ландшафт. По обе стороны – и люди начинают влиять, и чиновники дико начинают нервничать, потому что их начинают долбать, они видят, что пришли новые времена. Понять, что это длительный, сложный процесс, но ещё год назад мы подумать об этом не могли даже в мыслях. (Журналист, апрель 2012) Она, эта молодежь прекрасна, лучше нас. Они идеалисты, а мы все 70 годы идеализм презирали, но это совершенно отдельный разговор, шестидесятники, семидесятники это другая история. Просто я как задел на следующий разговор скажу, что сейчас как ни странно на каком-то новом витке возникают 60 годы прошлого века, может и в хорошем и плохом смысле. (Поэт, июль 2012) Когда забирают девочку первый раз, оставляют ее на ночь в УВД, расчет на то, что девочка испугается и больше никогда никуда не придет, потому что скажет, да ну их в …. Только это уже не так. Только это [говорит о своих сверстниках] другое поколение. Это люди, которые вне зависимости от своего пола, готовые сами что-то делать, готовы других призывать, которые не боятся оказаться… Они понимают, что они не делают ничего такого, чтобы оказаться где-то там, на 10 лет, но на ночь в УВД, на ночь в УВД хорошо, что делать. Мы живем так. (Гражданский активист, июнь 2012) Да, нам какие-то лидеры, знаменосцы, они нам не нужны… Но и приобретённый опыт последних событий уже вполне позволяет быть самостоятельными. В плане оперативности, да, конечно, гораздо быстрее самим самоорганизоваться, что-то сделать, провести. Но пока, на стадии становления, мы нужны известным людям, они нужны нам. [И: А зачем?] В плане медийности, наверное, освещённости… если на какое-то мероприятие, на какую-то акцию будут собираться под имя Татьяны Лазаревой, Акунина, Каспарова того же, всё-таки больше людей придёт, и больше будет эффект, отдача от этого мероприятия… Если брать политиков, то, конечно, [нам нужен] их опыт… не стоит забывать, что мы тут только в декабре пришли, а они уже несколько лет с этим со всем сталкиваются. У них есть какие-то накопленные знания, акции, которые они проводили, ещё что-то. Мы должны учиться на их ошибках, чтобы не допустить их сейчас. Чтобы не было каких-то неправильных действий. Я могу сейчас спокойно подойти к тому же, не знаю, Удальцову, Немцову и т.д., и спросить: вот это было бы правильным, или нет? Не факт, что я сделаю так, как они скажут, но я могу спросить всегда. (Гражданский активист, май 2012) Люди, которые шли к избирательным участкам голосовать «за любую партию, кроме ЕР» или выходили на акцию протеста, тем самым не соглашались с будущим, которое им обещает сохранение нынешнего политической системы в неизменном состоянии. Для них путинский режим является несовместимым с «самореализацией», «достойной жизнью», «комфортным существованием», «гарантированным будущим их детей», «чувством защищенности от произвола», «гарантией сохранения их личный достижений», «их понятием справедливости», «эффективности», «адекватности» (этот список нуждается в постоянной проверке и
52
уточнении). Возможно, что именно об этих конкретных и понятных благах (а не только о демократии и других абстракций, которые скорее являются инструментами достижения и сохранения желаемого) хотели бы слышать протестующие от своих лидеров, которые должны не просто следовать за развитием событий, но артикулировать интересы тех, кого они хотели бы представлять. Перспективы движения, то есть, способность удерживать нынешних сторонников и привлекать новых, во многом будут зависеть от того, смогут ли участники найти инструменты для понимания, постоянной перепроверки и согласования интересов различных социальных групп. Для этого потребуется исследовательская и экспертная работа, формулирование программы действий, ее публичное обсуждение и постоянное уточнение. Кроме того, необходимо показать, как воплощать намеченное в жизнь и добиваться результата уже сегодня, идет ли речь о создании параллельных государству структур или же о непосредственном участии в формировании социальной и экономической политики.
63
Именно неспособность государства гарантировать эти вещи выступали главными причинами отъезда для представителей российского «среднего класса» уже в 2008 году. См. Гудков Л., Дубин Б., Зоркая Н. «Средний класс» as if: мнения и настроения высокодоходной молодежи в России. // Вестник общественного мнения, №3Б 2008, с. 39-40.
63
53
Краткие выводы
1. Массовые протесты отчетливо проявили внутренние противоречия российской политической системы, о которых ранее можно было судить по локальным всплескам общественного недовольства. Рост общественной активности в ответ на неэффективность государственной институтов и прямые злоупотребления коррумпированной, сросшейся с крупным бизнесом исполнительной власти, подчинившей себе судебную и законодательную ветви, принимает формы открытого политического протеста. Произвол чиновников и правоохранительных органов, приближение экономического кризиса, рождает чувство неуверенности в завтрашнем дне, неопределенности жизненных перспектив, повышает напряжение в обществе. Невозможность защитить свои интересы в суде, непроницаемость власти, ее безразличие или враждебность к общественным инициативам ведет к возникновению неразрешимых конфликтов и постоянно создает взрывоопасные ситуации. Так серия предвыборных скандалов – от «рокировки» до травли ассоциации «Голос» - на фоне растущего недовольства спровоцировало протестное голосование, обратило внимание к результатам выборов и работе наблюдателей, обострило отношение к привычным фактам нарушений и фальсификаций и, в конечном итоге, вылилось в многотысячные акции протеста в Москве и крупных российских городах. По мере того, как эмоции будут находить выход, волна протеста будет ослабевать и на какое-то время могут прекратиться. 2. Существующих связей и предыдущего опыта взаимодействия между оппозиционными политиками, гражданскими активистами, журналистами, культурными деятелями оказалось достаточно, чтобы направить стихийно поднимающуюся волну общественного протеста в мирное русло. Общественное пространство столицы (и в меньшей степени других крупных городов) оказалось структурированным, готовым к образованию новых связей и объединения и организационных структур ad hoc, взявших на себя функцию упорядочивания протестной активности. Можно говорить о трех-четырех линиях развития протестного: наблюдение, политический протест, гражданский протест, в том числе молодежный «оккупай». В декабре дефицит доверия к протестным лидерам восполнили присоединившиеся к движению популярные неполитические фигуры, но уже к сентябрю писатели и поэты начали уступать место в «рейтинге» наиболее активным оппозиционным политикам, заработавшим авторитет благодаря организации протестных акций. Появился второй и третий эшелон политических лидеров. В этом смысле альтернативой путинскому режиму сегодня является не какой-то один «суперлидер» или единственна «мегаструктура», но пестрое, конкурентное, публичное политическое поле. 3. Массовый приток людей в протестное движение, их участие в подготовке мероприятий и наблюдении за выборами, сборе средств на проведение протестных акций, вхождение в Оргкомитет и другие структуры известных неполитических фигур, привело к тому, что лидеры протеста оказались под общественным контролем. Необходимость подотчетности федеральных политиков и протестных лидеров общественным структурам, является одной из объединяющих идей всего движения, которое, таким образом, носит выраженный антиавторитарный характер. Так, Алексей Навальный вынужден был умерить националистическую риторику, Сергей Удальцов публично заявляет о пересмотре своего отношения к Сталину, политики из «Солидарности» – организаторы первого митинга – уступили часть своих полномочий по устройству мероприятия сначала с журналистами, а затем и с гражданскими активистами из Мастерской протестного действия. Объединение и совместная работа политиков, тоже отчасти результат повышенного общественного внимания. Механизмы гражданского контроля, согласования различных точек зрения – то, чего не удается добиться на федеральном уровне – опробованы внутри протестного движения. Постепенно начинает складывается «параллельная экономика», все чаще удается собирать на гражданские и политические проекты деньги от бизнеса, различные членские взносы и добровольные пожертвования от простых граждан. Преувеличивать масштабы явления не
54
стоит, но еще пару лет назад отдельные случаи такой поддержки казались чем-то необычным. Сегодня это уже никого не удивляет. 4. Организованное протестное движение вызывало ответные действия властей, которые вынуждены были мобилизовать население на акции в поддержку Путина, массовыми «стояниями» и громкими публичными высказываниями по политическим и общественным вопросам откликнулись сторонники церкви. Когда-то политически пассивное большинство начинают «растаскивать» в разные стороны, определяться с выбором, на чьей стороне они находятся. Резкое повышение активности различных групп, начинающих формулировать и отстаивать свои, часто противоположные, интересы, в отсутствии механизмов по согласованию этих интересов и разрешению конфликтных ситуаций ведет к разрушению политического порядка. Одним из способов восстановления общественного спокойствия в этих условиях могла бы стать модернизация политических институтов. 5. Власть выбирает другой способ. От мобилизации сторонников она перешла к резкому ужесточение законодательства, точечным репрессиям и громким политическим процессам над оппонентами, которые повышают риски и цену независимого коллективного действия, затрудняют объединение. Это предпосылки для введения всеобъемлющих ограничений для любых независимых гражданских инициатив, для дальнейшего удушения публичной сферы. Вопрос, как далеко готова зайти власть, чтобы сделать протестные выступления по-настоящему опасными тоже остается открытым. Однако эти действия власти никак не снимают системных противоречий, которые привели к массовым протестам в декабре 2011 года. Консервация политического режима дает временную передышку, но сохраняет внутреннюю нестабильность системы, никак не решает проблему ее неэффективности. Намеренное разрушение гражданских структур, которые обеспечили мирное развитие событий на этот раз, повышают вероятность того, что следующий неизбежный всплеск общественного недовольства будет менее управляемым и более жестоким. 6. Абсолютное большинство опрошенных лидеров и обычных участников протестного движения согласны в том, что никакие перемены сверху в России не возможны. Сложился консенсус о том, что перемены могут произойти только под давлением снизу. Одновременно стало ясно, что движению не хватает сил, чтобы заставить власть пойти хотя бы на отдельные уступки. Государственная машина намного сильнее протестующих. Она обладает несопоставимыми финансовыми и информационными ресурсами, аппаратом пропаганды, насилия, управления, может произвольно менять правила игры. И главное, российская власть по-прежнему опирается на широкие общественные слои: политическую элиту и бюрократию, значительную часть бизнеса, правоохранительные органы, бюджетников, которые голосовали на выборах за Единую Россию и Путина. Поддержка населения во многом условна и вынуждена, система не монолитна, но по-прежнему сильна. Ощущение предела собственных возможностей, ставит под сомнение распространенную теорию о том, что для изменений в стране достаточно 3-5% населения. Для того, чтобы добиться уступок со стороны власти потребуется заручится поддержкой широких общественных слоев, в том числе тех, кто сегодня поддерживает путинский режим. 7. Отсутствие четкой программы действий является на сегодняшний день одной из главных проблем протестного движения. Пока что нет лидера или партии, у которых есть «четкий план». Речь не об общих принципах демократии, плюрализма, партийной конкуренции, независимости судов и СМИ – с этим согласны все. Необходима «дорожная карта», в которой были бы прописаны конкретные выполнимые цели и задачи, к осуществлению которых можно приступать уже сейчас, взаимные обязательства лидеров и рядовых участников движения.